Работа в кофейне не была сложной. Мне нравился запах зерен и вполне достойная публика. Меня никто и никогда не пытался там прихватить за задницу, редко хамили, за особые заслуги премировали. Я никогда не отказывалась помочь повару, мойщице посуды или бариста. Наверно, повезло с коллективом. Бывали стычки, как и везде, но меня не слишком задевало.

Под закат лета я получила повышение и перешла от кассира-официанта в бариста. Считалось, что за кассой работать выгоднее, но мне не нравилась возня с деньгами. Кофе привлекательнее.

Меня взяли на место Антона, который уволился перед учебой. Я подумала, что это знак. Не видеть его и получать теперь чуть больше денег одновременно. Точно хорошая примета.

Алена, вопреки планам читать книгу в комнате, нагрянула ко мне на работу. Отыскать кофейню за углом, конечно, не составило труда. Она села за стойку и болтала без умолку до конца смены. Мои прогнозы на ее счет сбылись.

Соседка оказалась болтушкой. Она рассказала мне про всех парней, с которыми крутила в школе, про репетиторов и отчаянное желание поступить именно на бюджет, про мать, которая отговаривала ее от учебы на юридическом, пока они отдыхали в Европе зимой, про подружек, которые набрали смешные баллы на ЕГЭ.

В общем, про все. Ее болтовня меня не раздражала, скорее веселила.

Мы вместе вернулись в общагу.

– Круто, что нас пустили. Так можно и гулять ходить до ночи, – весело щебетала Алена, пока мы поднимались в комнату.

– Лучше не злоупотреблять, – занудно посоветовала я.

Прикрывать гулянки мне точно не хотелось. Если она собирается задерживаться вне графика моего графика, пусть сама договаривается.

– Конечно, нечасто, – сразу стала оправдываться Алена. – Но возвращаться с тобой можно? Давай телефонами обменяемся.

Я открыла дверь комнаты, бросила сумку на кровать, пожала плечами.

– Конечно, записывай.

Не задумываясь, я стала диктовать свой номер и сняла свитшот, бросила его на кровать рядом с сумкой, потянулась к домашней майке.

– Ой, что это? – тут же заметила Алена повязку, которой я все еще на всякий случай закрывала тату.

Она указала пальчиком, ничуть не смущаясь. А я, наоборот, вспыхнула и дрожащими руками стала теребить майку.

– Ничего, – пробормотала я, путая рукав и горловину. – Просто…

– Тату, что ли? – догадалась Алена.

Смысла не было скрывать. Глупо скрывать от соседки. Все равно увидит. Не ходить же мне каждый раз переодеваться в туалет.

– Да. Тату. Заживает.

Я наконец нашла, куда сунуть голову, и быстро запихала руки в рукава.

– Зачем тебе это, Маш? – начала рассуждать Алена с видом знатока. – Девушку такое не красит. Какому мужику понравится? Это как с петушарой из зоны в постель пойти. Фу.

От подобной оценки меня слегка перекосило. Обычно я бы промолчала, но Алена выдала столько ужасных доводов, что я не выдержала и заявила:

– Я сделала это для себя. И точно не думала, что скажет какой-то мифический мужик в моей постели.

– Очень зря, – снова вставила Алена свое мнение. – Так можно и старой девой остаться.

Ее последняя угроза звучала не столько возмутительно, сколь нелепо. Я не могла даже злиться на такое и рассмеялась.

– Старая дева? Ален, ты откуда эту фразу взяла? Из «Повестей Белкина»? Так сто лет не говорят.

– Ну и что, – девушка вздернула нос и не признала нелепости своего заявления. – Суть – всегда одна. Тогда и сейчас.

Я не стала спорить. Мне нужно было обработать тату. Я взяла раствор, мыло, полотенце, крем и пошла в душевую. Старой девой помереть точно уже не получится, но счастья от своего женского опыта я не испытывала. К тому же самый важный мужчина в моей жизни сам был покрыт татуировками.