Я знала все эти пункты наизусть. У меня был такой большой опыт, что мне было достаточно подержать книгу в руках в течение нескольких секунд, чтобы отметить все эти детали. Тип бумаги, заметки, возможные посвящения или пометки… Все эти факторы были способны так или иначе повлиять на цену, по которой книгу можно было продать.

– Дальше: «Сандокан, владыка морей», Эмилио Сальгари. Издательство Susaeta, 1979 год. С иллюстрациями Хосе Переса Монтеро. Первое издание.

Приключения Сандокана хорошо продавались. «Пират» зачастую был одной из первых книг, прочитанных библиофилами, поэтому имел определенную сентиментальную ценность, хотя и всегда издавался в дешевых сборниках, которые быстро приходили в негодность. Но экземпляр, который я нашла, был не из худших и находился в хорошем состоянии.

– Следующая: «Михаил Строгов», Жюль Верн. Сборник «Вечно новые», 1974 год. С иллюстрациями Франко Каприоли. В хорошем состоянии.

«Михаил Строгов» был не самым популярным произведением Жюля Верна, так что его было сложно оценить. В библиотеках было полно экземпляров «Двадцать тысяч лье под водой» и «Вокруг света за восемьдесят дней», но некоторые коллекционеры предпочитали менее известные книги, так что, возможно, мы могли бы извлечь из этого какую-нибудь пользу.

– Надеюсь, это того стоит, – сказала Марла.

Она не пыталась скрыть своего пессимизма, потому что, как и я, понимала, сколько стоили эти книги: нам повезет, если в сумме мы сможем выручить за них двадцать евро.

Несмотря на это, мы не хотели сдаваться без боя, поэтому, достав книги, я положила их перед ней.

– Сделай хорошие фотографии и выложи их сегодня же.

– Ты так мне и не сказала, что решила с Фритц-Брионесом. Тебе что, не любопытно узнать, чего он от нас хочет?

Удержавшись от ответа, я снова погрузилась в созерцание неухоженного и грязного кусочка Мадрида, который считала своим. На самом деле раздумывать было не о чем. Мы достаточно сильно нуждались в деньгах, чтобы не отказываться ни от каких поручений, какими бы абсурдными они ни казались.

– Подождите в библиотеке, – сказала горничная.

Итак, я была на месте, балансируя на краю кожаного кресла, скорее стильного, чем удобного, в ожидании своего заказчика. Сидя в этой импровизированной капсуле, я изучала стеллажи, раскинувшиеся во всех направлениях, и составляла общее представление об этом помещении. В библиотеке было шикарное гигантское окно, из которого открывался впечатляющий вид на лес, окружавший поместье. Стены украшали несколько черно-белых городских пейзажей. Я узнала на фотографиях Нью-Йорк, Барселону и Венецию, но решила не тратить время на то, чтобы выяснить, что за города были на остальных.

Полки занимали все пространство вокруг стола для переговоров и кресел, стоявших в самом центре помещения. По одну сторону от них находилась элегантная лестница из стекла и стали, по которой я сюда и спустилась, а по другую – современный лифт, закрытые хромированные дверцы которого ждали, пока кто-нибудь пробудит их ото сна.

Если само пространство оказалось воистину колоссальным, то о его наполнении нельзя было сказать то же самое. В основном это были бизнес-книги, эссе по искусству и истории, какой-то сборник мотивирующих цитат и толстые энциклопедии, некоторые – все еще упакованные в пластиковую пленку, в которой, должно быть, туда и прибыли. Еще там были пара бюстов, красивый секстант и статуэтка от Lladró[5]. Вряд ли мне удалось бы обнаружить здесь инкунабулы[6] или первые издания каких-нибудь книг, так что я даже не стала их искать.

Эта коллекция имела скорее декоративное, чем образовательное предназначение, о чем свидетельствовал тот факт, что некоторые из экземпляров выглядели новыми: на них не было ни следов использования, ни заломов. Немногочисленные представители художественной литературы ютились на нескольких полках в отдалении от остальных, словно относились к низшему классу. Среди них преобладали исторические романы и популярные книги с затертыми корешками. Много Кена Фоллетта, Стивена Кинга и Постегильо, а еще – несколько триллеров авторства Гомеса-Хурадо, Долорес Редондо и Стига Ларссона.