Тейлор в упор смотрит на них, даже не моргает и забывает курить сигарету. Он ждёт. Ждёт, когда наконец тело упадёт на землю и будет разорвано другим более сильным телом. Он наблюдает за схваткой и чувствует приятное возбуждение. «Давай же. Давай», – мысленно кричит он и сжимает сигарету до такой степени, что та ломается. Он хочет смерти. Хочет её в полной красе и в реальном обличье. Хочет почувствовать её на вкус и запах.

– Хэй, это снова я! – кричит кто-то и несётся в сторону парня. Тейлор закрывает глаза, пытается успокоиться. Дикое животное желание сдавливается с огромным трудом и прячется до поры до времени.

– Я, кажется, сказал тебе, чтобы ты не приходил сюда больше, – сдержанно проговаривает он эти слова сквозь зубы и наконец открывает глаза. Билли уже сидит возле него и наблюдает за тёткой, развешивающей вещи.

– А я сказал, что в будущем стану грузовиком. Но почему-то у меня до сих пор нет колёс вместо рук. Но я ещё работаю над этим! – возмутился мальчик и нахмурил бровки, посмотрев на парня. Тот ухмыльнулся и достал новую сигарету.

– Ты куришь?

– Нет. Мне девять, – на это Тейлор удивлённо нахмурился. – Да, я выгляжу старше. А Вам сколько лет?

– Хватит называть меня на Вы. Я не такой старый, – промычал он, держа сигарету в зубах и шарясь по карманам в поисках зажигалки.

– Старый. Мэгги семнадцать, и она постоянно говорит: «Ухожу в монастырь. Я слишком стара для всего этого дерьма».

«Мэгги мертва, глупый ты ребёнок, – мысленно прошипел Тейлор. – Я убил её. Я. Я перерезал ей глотку».

– Хочешь поиграть в игру? – ухмыльнулся брюнет, достав из кармана раскладной нож.

– Да.

Мёрфи взял мальчика за руку и, положив его ладонь на бордюр, заставил расставить пошире пальцы. Ловким движением рук он показал старую игру с ножом, в которой проиграл лет семь назад. Сейчас же он был в ней превосходен.

– Страшно… А можно теперь я? – попросил мальчик. Тейлор посмотрел на него исподлобья, сдавив в себе желание улыбнуться.

Билли не был мальчиком трусливым, но этот странный парень явно вызывал желание быть подальше от него, но одновременно и быть как можно ближе к нему. И пусть он до сих пор не знал, что перед ним Жнец. И пусть брюнет чуть не проткнул его руку ножом… Билли хотел стать ему другом, а лучше – младшим братом.

Мёрфи положил свою широкую ладонь на бордюр и закурил. Маленькая ручонка белокурого мальчика обхватила рукоять. Он начал игру медленно, иногда откашливаясь от дыма сигареты нового странного друга. Нож врезался в асфальт снова и снова, всё быстрее и быстрее, а потом… Кровь. Опять.

Он попал по среднему пальцу и отшатнулся, закрыв рот рукой. Кидая мимолётный взгляд на кареглазого парня, мальчик боялся. Людям свойственно бояться, даже если они увидят на своём теле странную букашку. Причинять другим боль – это совсем другое. Люди боятся реакции, боятся взгляда и действий. Они боятся быть наказанными.

– Прости, – прошептал Билли.

Тейлор без единой эмоции поднял руку, стирая кровь большим пальцем. Он изогнул губы в кривой ухмылке, рассматривая неглубокий порез.

– С кем не бывает, Билли. Но, похоже, ты проиграл.

Если бы мне дали краски и сказали, что я должен нарисовать мир, каким я его вижу, я бы использовал только чёрный цвет. Наверное, вы заметили, что я люблю чёрный. Но нет, если вы скажете, что я зарисовал бы весь лист этой краской, то вы ошибаетесь. Я бы рисовал цветы. Море увядающих цветов и острые шипы на них. Я бы рисовал высохшее море и закат. Я считаю, что самое красивое в мире – момент, когда умирает что-то прекрасное. А ещё я нарисовал бы себя. Но себя я бы рисовал оранжевым. Ненавижу этот цвет.