– Ни фига себе… Для парня, который абсолютно ничего не забывает, это просто нечто.
– Да знаю я, знаю, – с несчастным видом произнес он. – У меня с этим вообще плохо.
– Тебе нужно обязательно с ней поговорить. Поддержать. Дать ей рассказать ее собственную историю и не пытаться ее судить.
– Люди постоянно справляются с подобными ситуациями. А Стэн уже нашел себе другую.
– Не думаю, что он ищет постоянную компаньоншу в этих отношениях, Декер. И, судя по всему, эта Кэролайн тоже. По-моему, все это у них чисто для развлечения.
Когда наконец принесли их заказ, Декер едва поковырялся в тарелке, после чего пробормотал, обращаясь к Джеймисон:
– Прости… но что-то я потерял аппетит. Утром увидимся.
И без дальнейших объяснений направился к выходу.
Глава 6
Салун «Корраль О’Кей».
Заведение большое, шумное и однозначно разгульное.
Яркие огни полыхали из каждого окна, и Декеру было слышно, как внутри долбит музыка. Это было кантри с некоторой примесью рок-н-ролла – по крайней мере, для его уха. Даже с улицы она сотрясала воздух, словно пушечная канонада.
Стоя у входа, Амос чувствовал, как кожа на руках начинает морщиться от влажности, вернувшейся после грозы.
Пройдя мимо вышибалы на крыльце, проверяющего удостоверения личности, Декер открыл дверь, и жара и смешанные запахи пота и пролитого алкоголя ударили его танковым снарядом. Либо тут не было кондиционера, либо тот не справлялся с влагой, выбрасываемой волнами раскачивающихся людей. И, насколько Декер мог судить со своего места, он вполне мог оказаться единственным трезвым посетителем этого притона.
Амос кое-как обогнул компашку каких-то юнцов, скучковавшихся возле главного входа; похоже, в вертикальном положении они держались только совместными усилиями, хотя не было еще и десяти вечера. Ему не хотелось бы оказаться рядом с такой публикой ближе к полуночи.
Играла живая группа – четверо парней и девушка-солистка. Пышные и завитые, как у Долли Партон[13], волосы мотались вокруг ее головы, когда она приплясывала, проникновенно исполняя какую-то балладу Фейт Хилл[14] ничем не хуже оригинала. Остальные участники группы казались окаменевшими чурбанами по сравнению с ее зажигательными выкрутасами. Группа как раз начала следующий сет, и, насколько Декер мог судить, слова песен фокусировались в основном на пацанах, тёлках, собаках и стволах, изрядно разбавленных пикапами «Шевроле» для полноты картины. На каждой из четырех стен висело по девяностодюймовому телевизионному экрану, все из которых были настроены на спортивные каналы. В одном углу из-за загородки высотой по пояс торчал механический бык, но, похоже, давно не использующийся. Он просто стоял там, злобно поглядывая на публику своими стеклянными глазками.
Держась у задней стенки, Декер не спеша оглядел помещение. На одной стене красовалась надпись крупными буквами: «ПРАВИЛА БАРА: БУДЕТЕ МАЯТЬСЯ ВСЯКОЙ ДУРЬЮ, ОСОБЕННО ВРОДЕ ДРАК, И ВАМ РЕАЛЬНО ПИСЕЦ. НАЧНЕТЕ ВЫДРЮЧИВАТЬСЯ – ВЫЛЕТИТЕ ЗА ДВЕРЬ. ПРО ТОЛЕРАНТНОСТЬ ТУТ НЕ СЛЫХАЛИ. ПРИЯТНО ПРОВЕСТИ ВРЕМЯ!»
Через минуту он заметил знакомую пару. Кэролайн порхала на паркетном танцполе вокруг плоскостопого Бейкера, словно колибри вокруг очень большого и почти одеревеневшего цветка. «Или кактуса, больше похоже на то». Притопывая своими толстенными ножищами, Бейкер покачивался от силы на дюйм-другой из стороны в сторону, воздев руки вверх и пытаясь выглядеть так, будто веселится на всю катушку.
«Почему она с ним?»
Кто-то пихнул Декера локтем. Это оказался какой-то мужик даже крупней его самого, который заговорил с ним негромким, но угрожающим тоном.