В ответ – улыбка и усмешка.

Украдкой поглядывая на собеседника, я не могла отделаться от мысли, что не понимаю, как выглядит его лицо. Складывалось ощущение, что он состоит из глаз, голоса и… шарфа. Шарфа – явно не снимающегося, серого в полоску, страшно мозолящего глаза.

– Вы с шарфом – единое целое?

Герман самодовольно улыбнулся.

– Ты разве не знаешь, что там?

– Нет! – удивлялась я. – Сатанинская тату? Жабры?

– Хорошо, – он не сводил взгляд. – Смотри, если не боишься.

Он слегка вытянул шею, очевидно, предлагая мне самой снять с него шарф.

– Да нет, если там, какие-нибудь кишки выпирают…

– Какие кишки? – Герман беззвучно рассмеялся, сотрясая под собой стол.

Затем, он одним рывком стянул шарф, явив шрам на яремной ямке. Такой обычно остается после использования аппарата искусственной вентиляции легких.

– Вы перенесли кому? – в ужасе вскрикнула я.

– Тише. – Герман огляделся. – Да. Клиническая смерть – 4,5 минуты.

– Извините, – мне стало как-то не по себе.

– Тебе не за что извиняться.

Возникла неловкая пауза, а Герман все продолжал буравить взглядом.

– Слушай, давай начистоту, а? – он говорил медленно, растягивая каждое слово.

– Давай, – я пожала плечами.

Герман пересел на мой диванчик, тем самым заблокировав меня у стены. Однако, он сел не так близко, чтобы начинать паниковать, и я даже развернулась к нему, подставив руку под голову.

– То, что ты делаешь со мной…, – он говорил очень тихо. – это Вик тебе сказал?

– Что, – я истерично хихикнула. – Какого…? Вы вообще о чем?

– Слушай, – он придвинулся немного ближе. – Я не пытаюсь тебя запугать или обвинить в чем-то. Просто скажи, зачем это нужно?

– Да что нужно-то? – я уже потеряла самообладание. Стало душно и тесно в его присутствии.

– Ты заставляешь меня видеть свои сны, – Герман видел, как я занервничала и предположил, что так действует страх разоблачения. – Зачем?

– Что за бред? – я встала, собираясь выйти, но он и бровью не повел. – Дай пройти!

– Сядь, пожалуйста, – все так же тягуче говорил он. – Повторяю – я не хочу тебя пугать. Позволь мне прояснить кое-какие вопросы и все.

Я поколебалась мгновение, но все же села. В конце концов, мы в общественном месте, и мне не составит труда избавиться от него.

– Хорошо, – я выдохнула, пытаясь включить мозг. – Что за вопросы?

– Зачем мне видеть твои сны? – еще раз повторил он.

– Да, блин, какие еще сны?!! Я серьезно не врубаюсь, о чем вы!

Герман краткими и ёмкими предложениями быстро рассказал все то, что мне снилось в последние пару ночей, включая сегодняшний.

– Пфф, – я схватилась за голову. – Это Людка рассказала? Хотя, сегодняшний… Как вы узнали?

Герман терпеливо вздохнул.

– Потому, что я их тоже видел.

– И что? – к клаустрофобии уже добавлялась нехватка времени на прибытие в офис. – Как это отменить?

– Разве ты это делаешь не специально?

– Конечно, нет! На фига это мне?

– Ну, может – это твоя работа. Скажем, кто-то, кому я очень не нравлюсь, назовем его… Вик, хочет навредить мне через тебя.

– Так! С меня хватит! – я быстро схватила свою сумку и потянулась за курткой, – Я опаздываю, пропусти меня!

Герман игнорировал мои попытки покинуть место допроса и спокойно допивал свой кофе.

– Я отвезу тебя, – как ни в чем ни бывало, продолжал он.

– Ты думаешь, я поеду с тобой? Да ты псих!

– Ты все равно опаздываешь, – он наконец встал и положил деньги на стол. – Не бойся – ничего я тебе не сделаю.

Он галантно помог мне надеть слишком тоненькую для погоды курточку. Я фыркнула, но подчинилась.

Едва мы приехали, он снова начал гнать свою пургу:

– Послушай, это серьезно! – он легонько схватил меня за рукав. – Нам нужно договорить. Твои условия.