Судя по всему, подняты были и служба безопасности, и городская стража, но кроме мокрой подушки, валявшейся на пустынном пляже, иных следов обнаружено не было. Подушку-то и опознал Шердан. После обеда меня буквально приперли к стенке и потребовали ответа:

– Ника, ты сейчас же рассказываешь, как ты с этим связана!

А дальше он и увещевал, и угрожал, и соблазнял. Но я вспомнила сказку о Мальчише-Кибальчише, жалобно смотрела исподлобья и не выдавала самую главную тайну. Надо уже выяснить у вредного духа, почему он маскируется.

– Хорошо. – Шер обрадованно подобрался. – Я могу обещать, что никакой угрозы безопасности замка нет. Скажем так, эти события связаны с моим поиском той комнаты. – Связаны же. Не вру. – Могу поклясться даже, что такое не повторится.

Ответ его не удовлетворил.

– Скажи, что ночная ведьма – это не ты! – Шер смотрел с затаенной надеждой.

Я виновато отвела глаза. В результате он только пораженно помотал головой, выдохнул и отпустил меня. Ему еще слухи купировать и опровергать.

Ведь уже завтра нам предстоял отъезд.

Ночью разбудило уже привычное:

– Пс!

– Постелью ошибся, – прошипела я, отвернулась и накрылась с головой.

– Вероника, ты так сильно обиделась?

Я упорно молчала. Как и собиралась.

– Ника, мы ж не со зла, как лучше хотели…

– Ах как лучше! Чашу эту Непохмельную тоже мне подсунули? – Я соизволила вылезти из-под одеяла и теперь сидя шипела на Мэтиуса.

Дух завис. Дар он так проявляет, что ли?..

– О как! – отмер он через минуту. – А я-то думал…

И умолк. Значит, не знал, и значит, все еще хуже.

– Начал – говори. Что ты там думал? Я должна была проснуться в постели мужчины в жесточайшем похмелье? – Я сдерживалась, чтобы не перейти с гадючьего шипения на полноценный ор.

– Он его лечить умеет, – совсем сник дух. – Он бы тебя вылечил, ты бы ему была благодарна. Ну и… Да что я объясняю?

А я как-то успокоилась.

– Значит, это была осознанная акция? – Я сложила руки на груди и уставилась на покаянно глядящего в пол духа.

– Не совсем, – заюлил он. – Просто ты к нему так рвалась, перед тем как мы летать отправились.

– Что вы решили запихать смертельно пьяную девушку под бок к мужчине. Еще и раздели!

– Так платье было грязное.

– А ты не думаешь, что ему могло быть противно проснуться рядом с воняющей перегаром мной?

Дух опять виновато промолчал.

– Ясно с тобой все. – Я уткнулась в подушку.

– Ника, не обижайся. Мы тоже были навеселе, перебрали, в общем, тогда это казалось хорошей идеей.

Я было собралась обидеться окончательно, когда сообразила, что утром уже уеду. А значит, с духом не увижусь больше. Вероятно, даже никогда. К тому же в стенах, как грибница, начала прорастать новая структура, которая может помешать ему свободно бродить по замку. И решила, что дуться дальше не имеет смысла. Отлипла от подушки, вздохнула и возвестила:

– Ладно. Живи. – И оба хихикнули над двусмысленностью фразы.

– Я еще хотел сказать, что так наконтактировался с твоей аурой, что могу иногда использовать ее как маяк, – сообщил призрак.

– Отлично. – Я была искренне рада. – Сможем видеться!

Я вдруг неудержимо зевнула. Мэтиус сразу среагировал:

– Не буду мешать спать. У тебя завтра длинный день. Рад, что ты больше не обижаешься. – Дух поплыл к стене. – Да и не случилось между тобой и Шером ничего, даже обидно, тебе же все вроде нравилось.

– Ах ты еще и подглядывал?! – Я взвилась, запуская в него подушкой, но дух уже исчез в кладке.

Утром я, сидя на кровати под присмотром его светлости, утрамбовывала свои личные вещи. Он объяснил, что наряды в дороге если и будут доставать, то слуги, а большая часть багажа поедет до столицы нераспакованной. И все, что я хочу оставить неприкосновенным, лучше сложить в переметные сумы. Туда отправились смена белья, мелочи с Земли, джинсы с кроссовками. Под конец я каталась по кровати, пытаясь сдуть свой пуховик-аляску и утрамбовать его в минимальный объем, стянув ремешками. Пуховик сопротивлялся. Шер веселился.