– Поняла, – слёзно ответила Эмма.

Она знала, что слово отца – закон, и в голове уже носились различные варианты тайных свиданий с Кимом.

Ким поступил в педагогический институт на физико-математический факультет с красным дипломом без экзаменов, через собеседование.

Эмме помог с большим трудом седьмой класс закончить отличницей.

Для этого почти два месяца после занятий они штурмовали любимую Кимом математику и физику, пока Эмма не стала с лёгкостью справляться с материалом за седьмой класс.

Учёба в институте ему давалась очень легко, и второй курс окончил с отличием.

Лето выдалось на удивление жаркое. Ежедневно огромное оранжевое жгучее солнце буд-то не собиралось уходить с уставшего от жары неба. Иногда разгульный настырный ветерок закрывал лохматыми тучами неугомонное солнце, и на город опускалась приятная прохлада, но не надолго. Вскоре этот же спасительный ветер вновь разгонял слабые тучи, и вновь наступала жара.

Ким с Эммой встречались тайно от обоих родителей, иногда на дискотеке иногда у надёжных друзей.

Летом почти всегда встречались на городском бассейне. Там постоянно было многолюдно, можно затеряться в толпе отдыхающих и безопасно уединиться в лесную зону для интимных отношений.

В это лето пляж был всегда переполнен из-за изнуряющей жары.

Укладываясь на горячий речной песок после купания, рядом с разморённым Кимом, Эмма сказала взволнованным тихим голосом, – я залетела.

Ким резко поднял голову и, облокотившись на локти, переспросил:

– Не понял!

– А что тут понимать. – Вздохнув, упавшим голосом повторила Эмма.

– Давно?

– Уже два месяца.

– Та-а-к!.. А мне сказала только сейчас! – Эмма молчала, уткнувшись лицом в песок. – Пока не поздно, надо что-то делать! – он резко встал и, торопясь, стал натягивать брюки. – Что лежишь, вставай! – грубо закричал на Эмму.

Эмма не шевелилась.

Ким резко схватил своё покрывало с песка, торопливо затолкал к себе в сумку и вызывающе ушёл.

Эмма, прислушиваясь к удаляющимся шагам Кима, долго ещё лежала на горячем песке и не могла пошевелиться.

Предстоящий разговор с родителями пугал её, и она строила планы как бы лучше начать его. Пролежав на пляже до вечера, она с тревожным сердцем пошла домой.

Ноги словно ватные подкашивались, а она всё ближе подходила к рубежу страшного разговора.

Солнце уже закатывалось за горизонт и последними лучами выхватывало верхушки деревьев и крыши домов. Дневное пекло перешло в тягучую прохладу.

Эмма подошла к дому остановилась на миг, чтобы сосредоточиться, приготовиться к трудному, но необходимому разговору. Вошла в подъезд, медленно поднялась на второй этаж, и позвонила.

Дверь открыла Клавдия Николаевна и сразу с порога стала отчитывать дочь:

– Где это ты так долго болталась?! Мы уже в милицию хотели заявлять!

– С подругой были на пляже,– спокойно ответила Эмма, сбросила босоножки в прихожей и пошла на кухню. – Мама, я есть хочу.

– Хорошо, что хоть отец ушёл, а то тебе бы сейчас досталось! – роптала мать, шагая вслед за дочерью.

– А куда он ушёл?

– К Селезнёвым. С обеда они поросёнка резать хотели, вот и позвали нашего отца.

– А что дядя Митя сам не мог зарезать? – старалась смягчить разговором материн гнев Эмма.

– Какой там резать! Он как кровь увидит, в обморок падает! Мужик называется! – негодовала Клавдия Николаевна, наливая в тарелку суп. – Надо же, с утра как умыкнула и до вечера! И где только можно столько болтаться?! – вновь стала отчитывать она дочь.

– Мама, я беременна.

Выпалила без вступления Эмма, усевшись за стол.

Клавдия Николаевна успела поставить тарелку с супом на стол около Эммы и медленно опустилась на стул, рядом с ней.