Впервые в своей жизни Рафаэль встретился с ним лицом к лицу. Ходячий труп, описанный учеными, видимо тоже не был видим ими иначе, чем на хирургическом столе для опытов. В лучах рассветного солнца мертвяк казался чудовищем из самих недр Преисподней – висящая лоскутами кожа, открывающая мясо и кости, видимое еще бьющееся сердце, раскрошенный в прошлых боях кусок головы, надломленная косточка ноги… оно живое. Живет – и движется. Проворно, не издавая звуки. Не кряхтя, не завывая, не лая словно псы – труп мертвым глазом смотрит зрачком то ли невидящим, то ли смотрящим прямо в душу. Парализованный ужасом, Рафаэль не мог оторвать взгляда от глаз чудовища. Мгновение – раздался треск, надломленная кость развалилась, потухший давным-давно глаз вывалился из трещащей глазницы, ладонь с когтями выпала из руки. Еще миг – и труп развалился на части.

Парень широкими глазами смотрел на отца. Словно бог войны, тот наотмашь размахивал мечом, другой рукой разбрызгивая во все стороны кислоту, сжигая трупы в пламени, отшвыривая их сгустками воздуха и добивая Распадом.

Когда побоище закончилось, Кристофер тяжелым шагом подошел к сыну. И только тогда тот заметил на его лице царапину от когтей теперь уже упокоенных тварей. Глядя на решимость отца, Рафаэль быстро-быстро замотал головой.

– Нет… нет, нет! – начав шепотом, он сорвался на крик.

– Надо, – звучный голос как всегда непререкаемый, – Ты знаешь это.

– Я не могу… идем в Гильдию, тебе проведут замену крови! – нашелся сын.

Кристофер покачал головой.

– Я нашел Шар, – ответил он, – Ты должен его получить.

– К черту его! – в уголке сознания искоркой пронеслась радостная от этой новости мысль, но так же быстро погасла, – Мы сможем за ним вернуться снова!

– Нет… – снова покачал головой отец, – Мне осталось не больше пяти минут. Пути домой нет. Знай это.

Его зубы немного раскрошились и он почувствовал это. Не передав испуг, он продолжил, глядя на несчастного, в миг осиротевшего сына:

– Возьми, – достав из-под плаща свернутую слегка рваную карту Города, с коей не расставался даже дома, а также – странной формы старинный и явно фамильный ключ, что так любили использовать богачи в своих личных сейфах, – Я нашел Шар. Я не мог уйти один. И не мог сказать Совету. Ты должен меня понять. Не мог я и оставить тебя в этом всеми богами забытом аду!

Раф суетливо взял карту с ключом и убрал за пазуху. Прежде чем он успел спросить о замке для ключа, отец коснулся виска двумя пальцами. Мгновение – и тело пронзил сильнейший электрический разряд, на который маг его ранга был только способен.

***

Бежать, бежать, бежать!!! Мысль пульсирует в голове, мысль долбит стенки головы, мысль застилает страхом глаза. Она боится собак. Всегда боялась. С детства, когда дворняга ее искусала и только бабка-травница вынула с того света. Но сейчас… она никогда не видела целую свору так близко. Да, издали, да – расстреливала с укреплений, да – натравливала на врагов ложным бегством. Но чтобы в полном одиночестве спасаться от нее в покинутом всеми квартале – такое впервые. Ведь здесь как карты лягут – эти твари абсолютно не поддаются логике. Вожак может мирно спать в двух шагах, зарывшись вместе со своими подручными в груде хлама в руинах соседнего дома и дать о себе знать только когда почувствует запах крови. А может преследовать тебя от улицы к улице. Эбена вздрогнула, отгоняя воспоминания. Падаль – вот, что любят псы. И надо же так случиться, что свора была неподалеку!

Стая не отставала до самого поворота. Впереди всех бегут два язвенных пса, ото всех отстает больной, с роем жуков в заду. К счастью, руины какого-то очередного полузатопленного полуразрушенного дома оказались поблизости. Кошкой вспрыгнув и ухватившись за покосившийся балкончик, Эбена целеустремленно начала взбираться. Наконец, поудобнее расположив руки, она изящным прыжком оказалась на втором этаже здания. Но еще в полете, почувствовав, что заплечный мешок слегка облегчился, разум ее взорвался мысленными проклятиями. Посмотрев вниз, ищейка увидела, что семь из оставшихся восьми болтов упали на мостовую. Достав оружие и зарядив последний, воровка… опустила арбалет. Убьешь одну тварь – вместо нее встанут две. Лучше поберечься и сохранить остатки на случае более разумных врагов. Побродившее внизу сборище ушло обратно – видать, лакомиться ее добычей.