– Тебя держат в плену? – осведомился я.

– Она – моя подопечная, – сказала женщина.

– Пусть она сама об этом скажет.

Девочка на осле подняла руки, чтобы показать, что они не связаны, и добавила:

– Кто сажает своего пленника на осла, а сам идет пешком, тупица?

В ее акценте чуть-чуть слышалась тягучесть, свойственная речи людей приграничья. Она четче выговаривала слова – ее речь была больше похожа на ту, что я слышал из уст дароменских послов, которые как-то проезжали через мои родные земли. Я решил, что она моя ровесница, богатая и, видимо, хорошо образованная.

– Он пялится на меня? – спросила она у женщины.

– Похоже на то.

– Скажи ему, чтобы перестал. Это невежливо.

Она спешилась и стала искать что-то в седельной сумке. Когда она, наконец, нашла это «что-то», оно оказалось тонкой тростью около трех футов длиной, которую девочка держала перед собой, водя ею в паре дюймов над землей.

Теперь я понял, почему у нее были завязаны глаза.

– Ты слепая, – сказал я.

– Нет, это ты слепой. А я просто ничего не вижу, – она повернулась к своей спутнице. – Как он выглядит? Разговаривает он как идиот.

– Прости мою подопечную. Мы в пути уже много дней. Это было нелегкое время для ребенка, и она…

– Сенейра, – сказала девочка. – Не «подопечная», не «ребенок». Просто Сенейра.

Она двинулась вперед – и тут же зацепилась правой ногой за плоский камень на песке. Испугавшись, что она упадет, я инстинктивно рванулся к ней. К сожалению для нас обоих, именно в этот момент она развернулась и удержала равновесие. Мы столкнулись лбами с болезненным стуком, но – что было гораздо, гораздо хуже – вполне вероятно, мои губы слегка коснулись ее губ.

– Он что, только что попытался меня поцеловать? – громко спросила она, завертев головой и выставив вперед палку, как меч. Я быстро отпрянул назад.

– Нет! Я бы никогда… Ты же слепая! Я бы ни за что…

– Что «ни за что»? – спросила она, и ее голос внезапно стал холодным, как ночной воздух. – Ни за что не стал бы целовать слепую девушку?

О предки, пошлите мне очередного мага-ищейку, чтобы он прикончил меня на месте. Клянусь, я даже не попытаюсь сбежать.

– Если бы ты видела мальчишку, – сказала женщина в льняной одежде, – ты бы поняла, что он сбит с толку, ранен и напуган после схватки с магом железа.

– Я не напуган, – возразил я, но меня никто не слушал.

– Пусть он лучше не распускает руки – и губы!

Женщина вздохнула.

– Дитя, ты прекрасно знаешь, что он просто не хотел, чтобы ты упала. У него скверные рефлексы, он неуклюжий, но его нужно пожалеть, а не мучить.

– Спасибо, что замолвили за меня словечко, – сказал я. Она не обратила внимания на мой сарказм и посмотрела на Рейчиса.

– Он болен? Он вроде…

– Он в порядке, – сказал я. – Это он так хихикает.

Сенейра, кажется, перестала винить меня из-за нашего прискорбного столкновения.

– Хорошо, – наконец сказала она, опустив палку и протянув мне руку. – Давай начнем сначала. Меня зовут Сенейра.

Я пожал ее руку и почти мгновенно выпустил.

– Келлен.

– Приятно познакомиться, – она повернулась к своей проводнице. – Видишь? Вот так люди приветствуют друг друга – по крайней мере, нормальные люди. У них есть имена. Сенейра, или Келлен, или…

– Рейчис, – протрещал белкокот. Перестав потешаться надо мной, он лениво подошел к нашим незваным гостям, обнюхал их и зашипел: – Они мне не нравятся.

– Тебе никто не нравится, – пробормотал я.

– Что это было? – спросила Сенейра. – Мне послышалось какое-то ворчание.

– Это Рейчис, – сказал я. – Он мой… – я запнулся. Терпеть не могу выглядеть придурком перед незнакомыми людьми.

– Говори, – рявкнул белкокот. – Говори, а не то тебе придется учиться творить заклинания с девятью пальцами.