После ухода Юры, Катя уснула. Проснулась она от шагов в квартире.

– Юра, ты? – спросила она.

– Нет, не Юра, Илья – ответил голос хозяина квартиры.

– О Привет

– Ну здравствуй.

Она потянула на себя одеяло, прикрывая наготу. Тот улыбнулся.

– Что стесняешься, как будто я там что-то не видел.

На лице той появилась улыбка.

– И вообще я устал – снимая кофту с себя, сказал Илья.

– Ты что собрался делать? – смеясь, спрашивала Катя.

– Сейчас увидишь! – ответил он и прыгнул в её кровать.

– У у , не хочу! – начала несерьезным тоном та, а спустя мгновение их губы слились в поцелуе. Она сняла с него штаны и то, что под ними. Ее. Спустя пару часов Илья вышел магазин, попыхивая дымом сигареты, та вышла на балкон в халате и ёжась от холода смотрела за ним, выпуская потоки сигаретного дыма дрожащими от холода губами.

Глава 8

Александр сегодня до самого вечера был в университете. Все время на лекциях его преследовали мысли о книге, его сознание волновало и будоражило её содержание. Наконец, закончилась последняя пара, и он спускался по лестнице вниз к гардеробу. Одевшись, он вышел на улицу, там как обычно в это время толпились студенты, кто ждал кого-то, кто-то садился за руль авто. Он спускался по ступенькам крыльца, и все его мысли были уже дома за продолжением чтения книги, у крыльца он встретил Горенко и его друзей, которые курили и что-то бурно обсуждали. Заметив, его они бросили недобрые взгляды в его сторону. Тот прошел, не обращая на них внимания.

– Очкастый ублюдок – сквозь зубы прошипел Гена тому вслед, когда тот уже этого не слышал. Его друзья проводили того взглядами.

– Да, надо будет как-нибудь его выцепить и осадить, так чтобы ходил, потом и тени своей боялся.

– Да, обязательно – поддержал идею Ильи Антон, затягиваясь и прищурив горевшие недобрым огоньком глаза. Оказавшись дома, Саша, умывшись и отправился на кухню. Достав из холодильника, очередной не разборчивый ужин студента. За окном было темно, сев на табурет прислонился к стене спиной. Смутное предчувствие чего-то мрачного и унылого приступами одолевало его сознание. Мысли словно уходили, в бесконечность, состоявшую из обреченности и мрака. Из этого не комфортного состояния его вернул звонок телефона. Встав, он, пошел в коридор и снял трубку, услышав приятный женский голос:

– Привет, Саш

– Здравствуй.

– Я вот тут подумала и решила, позвонить.

– Может встретимся, я уже соскучился

– Тогда жди, скоро приеду.

– Жду приезжай! оживился тот

– До встречи милый!

–До встречи

Раздались короткие гудки, он положил трубку. Мысли его стали немного светлей, после общения с ней, но почему-то настроение с гнетущей силы обреченности захватывал какой-то аномальный мрак. Он смотрел из коридора в темный зал, где был выключен свет. Внезапно его внимание привлекло в темноте комнаты какое-то неуловимое движение потоков воздуха. Оно было едва заметным, но с течением времени становилось более явным и начинало приобретать видимые границы. От приступа ужаса у него расширились зрачки, руки похолодели, в коленях появилась дрожь по всему телу выступили мурашки и в горле застрял ком. Словно из неоткуда из пустого пространства стали возникать волнистые струйки черного как уголь дыма, они кружились с нарастающей скоростью по кругу. Дым образовал рваное густое облако чёрного цвета. Дым разрастался от пола почти до потолка, расстилаясь в пространстве. Сквозь рваные перетекающие клочья дыма стал возникать силуэт огромной фигуры. Страх парализовал мышцы перестали слушаться. Мозг не мог принять возникшее перед глазами. Он сейчас был в трезвом уме, и это еще больше ужасало. Фигуру было сложно полностью разглядеть в темноте. Судя по всему, появившийся во мраке, был в черных и таких же рваных, как и дым, из которого он появился одеждах, голову и большую часть лика скрывал широкий, остроконечный капюшон. От всего его существа исходил, неживой холод, который леденил кровь, будто сам мрак принял физическую форму и воплотился сейчас. Он был словно оживший памятник чьего-то надгробья. Саша с сжатым в тиски страха сердцем наблюдал за ним. Клочья дыма постепенно растворились, призрак медленно шагнул вперед, оказавшись на фоне окна, из которого в комнату проникал бледный свет ранней луны и огней соседнего дома. В черной зияющей тени капюшона вспыхнули с нарастающей яркостью и погасли два огня, как будто приветствуя, его.