Бойцы неподвижно лежали, задрав голову, примерно с минуту – ровно столько, сколько длился полет бирюзовой звезды, закончившийся кратковременной вспышкой настоящего северного сияния. Когда она погасла, ошарашенные Саенко и Верченко посмотрели друг другу в глаза, затем одновременно повернули лица к могиле, в которой вновь послышалось басовитое гуденье, разбавленное на этот раз громкими щелканьем и треском, обычно издаваемыми проводами ЛЭП в грозовую дождливую погоду.

– Будим майора, Паша – пока не поздно! – проговорил Верченко и бойцы бегом бросились к БТР-у, где крепким безмятежным сном спали их боевые товарищи…

В чужом ночном небе, освещенном изумительным, по канонам земной красоты, холодным светом огромного изумрудного полумесяца, тревожно пульсируя, вспыхнул огненно-красный круг. Он изуродовал хрупкую красоту изумрудной весенней ночи неприятным кровавым оттенком, незванно примешавшимся к световым гаммам, что по ночам украшали бескрайние Болота Унгардов.

Но, к счастью, красный круг повисел в небе совсем недолго. Окрасившись изнутри мягким золотистым сиянием, он погас, оставив волшебную красоту изумрудного полумесяца и весенней ночи, предоставленной самой себе.

Рогатые гиганты унгарды, повыскакивавшие из хижин, шумно и дружно с огромным облегчением переводили дух. В силу специфических физиологических причин они с трудом соображали по вечерам, особенно – ранней весной, когда в своих поступках рядовые унгарды руководствовались, преимущественно, эмоциями и невиданный кроваво-красный круг в ночном небе поставил их в полный логический тупик и даже немного напугал. Не напугался и не оказался в состоянии логического ступора лишь один из жителей деревни Болотных Унгардов рядовой унгард Аджаньга, возвращавшийся с вечерней рыбалки – необычайно опасного предприятия весной и в позднее вечернее время.

Когда он увидел странный красный круг в небе, то от неожиданности опустил весла, которыми торопливо греб по направлению к родным берегам и его лодка какое-то время неподвижно торчала на одном месте, представляя великолепную мишень для пауков-снайперов и плюющихся болотных медуз.

Удивление у Аджаньги прошло достаточно быстро и увидев, как красный круг в небе взорвался изнутри золотистым сиянием и почти сразу растворился в привычном изумрудном свете родного спутника, он догадался, что в какой-то чужой параллели произошла большая беда с одним из резидентов-контактеров или, может быть, случилась неприятность иного рода. Но, в любом случае, сейчас он увидел вспышку аварийной информационной капсулы, ярко выраженного инфернального характера, преодолевшую, прежде чем попасть в родное небо, по меньшей мере, одну пограничную сеть-призрак, что само по себе всегда казалось Аджаньге самым настоящим чудом. Своим не особенно развитым интеллектом рядового болотного унгарда, он никогда не мог постигнуть механизма таинства инфернальных переходов туда и обратно. Аджаньга являлся не просто рядовым унгардом, а – заслуженным рядовым унгардом, состоявшим на учете в одной из боевых дружин Клана и имевшем на своем счету несколько удачно проведенных акций. Забыв о снайперах и медузах, Аджаньга упорно не брал весла в руки и зачарованно рассматривал то место на небосводе, где только что растаяло красно-золотистое зарево аварийной капсулы – большое шестикамерное сердце заслуженного унгарда сладко замерло в особенном предчувствии. Ему так захотелось поверить в то, что он видел сейчас в небе отражение своей заветной сокровенной мечты – хотя бы раз в жизни выполнить для Клана задание инфернального характера.