Указанным местом оказалось одно кафе, находящееся неподалёку от того самого центрального моста в городе, каких предостаточно. Там, до самого закрытия, сидела одна интересная пара, в то время как их окружение становилось всё тише: люди после работы, семьи, другие пары, – все уходили домой. Их неумолкающие рты всё чаще хихикали, рассказывая всё новые и новые истории друг о друге. Они ели самую калорийную, на их выбор, пиццу, пили молочные коктейли и фруктовые соки и лишь в конце заказали по мороженому. Их пылкие чувства друг к другу – то, как они были счастливы кому-то, как никогда за столько лет жизни – сильно искрили и плавали в здешнем воздухе. Было видно, что они влюблены.

В кафе пахло крепким бренди, майонезными салатами, запечённой курицей, яблочным компотом, сваренным недавно; разной пиццей, от которой исходил аромат сыра, пышного чесночного теста и посыпанного на нее лука; – всё это витало в воздухе плотно закрытого кафе, а как тепло то было…

Дежурный официант, он же бармен и повар, что остался самым последним работником в кафе, уже переодетый в свою повседневную одежу, вышел к молодым людям и, с доброй улыбкой, попросил собираться домой вместе с ним, так как его рабочий день закончился, и кафе закрывается. Парочка пошла по направлению к мосту, а официант, уже как обычный и непримечательный человек, поехал на своём велосипеде домой, припевая себе под нос, что-то вроде: «Вези меня мой драндулет за дальние края…», – тем самым успокаивая себя, в окружающих его потёмках, – трусишка…

– Сегодняшний вечер был великолепен!.. – внезапно обратился Никиро к спутнице.

– Да, и мне очень понравилось, давно я так не отдыхала… Было так весело… Спасибо тебе!

Эта благодарность заставила его встрепенуться и заговорить быстрее прежнего:

– Это я должен Вас благодарить за то, – он передумал речь, – тебя, что ты пришла в этот вечер, а ведь я так внезапно позвонил!..

– Всё в порядке, – перебила она, не дав ему договорить, – я ждала этой встречи, ведь ты мне тоже понравился, – после этих слов её лицо начало постепенно менять краску…

Патрисия отвела взгляд в сторону, но не только его, всю голову тоже – наверное, от того, что смутилась немного, а Никиро аж раскраснелся и заговорил, не тая:

– Но я ещё не успел рассказать Вам о своих чувствах, – он снова передумал речь, – тебе, а ты так внезапно…

– Я всё прекрасно вижу, Никиро, – снова перебила она.

– Я скажу даже больше: не знаю почему, но так получилось, что я уже люблю тебя и влюбился с первого взгляда, чего ещё со мной прежде никогда не случалось, – его охватили чувства признания и страха… Страха перед неизвестным. – Не то чтобы со мной случалось что-то иное; я даже не могу передать всю прелесть чувств сердца и души, которую сейчас испытываю; знаете ли… – долго ещё он пытался как бы оправдаться в своих надеждах… И что же могло его так стукнуть, чтобы так изливаться перед ней? Правда – бесстрашный…

Патрисия молчала несколько мгновений, затем повернулась обратно:

– По правде сказать: и я не смогу описать всех своих чувств лишь словами.

В это время они уже стояли на том же самом месте моста, где она стала его спасительницей, героиней и первой любовью. Все накопившиеся чувства за несколько дней ожиданий – за какой-то один вечер слились в их страстном поцелуе на фоне ночного моря, и неба, на котором было не считаное количество звёзд.

– Пицца была очень вкусной – истина, – сказала Патрисия, прикусив свою нижнюю губу.

– А этот сильный запах лука, который сейчас не перебьёт даже жвачка, – Никиро начал тихо смеяться. – И этот несмываемый, хотя бы сейчас, вкус чеснока на губах.