Зайдя в подъезд, девушка поднялась по узкой лестнице на третий этаж. Уже в пролёте между вторым и третьим этажами была слышна громко игравшая в квартире музыка.

– Опять пьёт… – Прошептала она себе под нос.

Подойдя к железной двери, Ойли достала из кармана ключ и вставила его в замочную скважину. Когда замок щёлкнул, она вошла внутрь и повесила рюкзак на крючок для верхней одежды в прихожей. Из динамика включённой на полную громкость аудиосистемы лилась песня группы Ramones, а из кухни слышался низкий мужской голос. Мужчина пытался подпевать композиции.

Войдя в маленькую гостиную, которая по совместительству была её спальней, Оливия взяла пульт и выключила аудиосистему. В комнате царил хаос. Повсюду валялся жареный солёный арахис и чипсы, смятые пивные банки лежали на небольшом белом диванчике, а возле окна была рассыпана земля, из-под которой виднелись осколки разбитого горшка и мамина любимая орхидея. Следы грязных ботинок тянулись по деревянному полу в кухню, а рабочие брюки отчима небрежно валялись на кресле вместе с ключами от квартиры и борсеткой.

– Эй! – Послышался недовольный возглас из кухни.

– Вечеринка окончена, – отозвалась она.

Девушка облокотилась на косяк арки между гостиной и кухней и скрестила руки на груди, скептичным взглядом окинув представшую пред её взором картину. Почти допитая бутылка джина и стакан стояли на круглом столе, окружённые открытыми консервными банками. Откусанный подгорелый кусок хлеба торчал из тостера, а грязная посуда была навалена в раковину и рядом с ней. Посреди этого хаоса сидел русый тощий белый мужчина в растянутой красной майке, заляпанной машинным маслом и чем-то ещё. Увидев Оливию, он недовольно свёл широкие брови вместе и посмотрел на неё впалыми зелёными глазами так, что ей даже стало немного страшно.

– Какого хрена ты вырубила музыку? Не видишь, я отдыхаю?!

– Ты время видел? – Спокойно спросила она, стараясь держать себя в руках. – Уже давно за полночь. Иди спать!

– Не указывай мне, что делать, сопля! – Рявкнул он и налил очередную порцию джина. – Я сам решу, когда мне спать, а когда музыку слушать!

Сопля, значит? Подонок! Злоба постепенно закипала внутри неё, жгучей лавой вливаясь в ненавидевшее этого человека сердце. Она пыталась сохранять спокойствие, но один взгляд его стеклянных пьяных глаз выводил её из себя. Она терпеть не могла алкоголиков. За годы жизни с этим придурком она успела возненавидеть большинство обычных человеческих радостей, вроде праздников или выездов на природу, потому что этот уродец своим алкоголизмом мог испортить абсолютно всё, в чём хоть как-то принимал участие.

– Дай сюда, – шагнув вперёд, она резко вырвала стакан и бутылку у него из рук. – Тебе на сегодня хватит. Ты бы лучше поинтересовался, как там мама!

– Мне плевать, как там твоя мама, – раздражённо ответил Пол и попытался выхватить бутылку. – Отдай мой джин!

Ойли отдёрнула руки, не дав ему возможности схватить бутылку. Он сказал, что ему плевать? Ничего удивительного! Серьёзного разговора между ними точно не получится. Ни сегодня, ни когда-либо ещё. Он, наверное, даже рад будет избавиться от такой обузы, как её мать!

– Так значит, да? Зачем ты вообще женился на ней, если тебе плевать?! – С упрёком крикнула девушка, прожигая его взглядом голубых глаз. – Шёл бы к своим родителям и бухал там, а не эту квартиру в помойку и бомжатник превращал!

– Не провоцируй меня, Оливия, – прошипел он, встал с места и направился к ней. – Дай сюда!

– На, захлебнись!

Не выдержав напора бушевавшего внутри гнева, она неожиданно плеснула содержимое стакана мужчине в лицо и кинула посудину на пол. Послышался звон разбивающегося на мелкие осколки стекла.