Алу упала, сильно ударившись коленкой о белые плиты пола. Стены клетки были матовые и белые, словно из мрамора, а в углу стояла кровать с чистым постельным бельём. Потолок не отличался разнообразием и тоже был белый с тремя огромными встроенными лампочками.

Белла вошла в комнату вслед за Алу и помогла ей присесть на край кровати.

– Располагайся. – Довольно произнесла женщина. – Кормить тебя будут три раза в день, так что, жаловаться не на что.

– Зачем я здесь? – еле слышно спросила Алурис.

Белла проигнорировала вопрос и продолжила:

– Стекло непробиваемое и звуконепроницаемое. – Сказала она, подойдя к выходу. – Профессор Шанди будет обследовать тебя каждый день, и даже не думай сопротивляться. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя снова связали?

– Не хочу. – Тихо сказала Алу, на что женщина нагло улыбнулась.

– Если будешь вести себя хорошо, то плохого тебе никто не сделает. – Дорис взяла что-то из рук охранника и подошла к Алурис. – А теперь ешь и отдыхай.

Белла положила на колени Алу горячий пакет и вышла из камеры. Стеклянная дверь закрылась, и блондинка вместе с охранниками исчезла в другом конце коридора.

Глава 5

Прошло три дня.

Каждый день, как по расписанию, профессор Шанди приходил в камеру Алурис с разными медицинскими устройствами на её обследование. Все руки у девушки были исколоты различными видами иголок, в каких-то местах уже образовался синяк. От постоянных вибраций голова Алу всё чаще и чаще болела. Её терпение с каждым днём оставалось всё меньше, но предпринять что-то против учёного она не могла.

Доев свой невкусный завтрак, который рано утром принёс Шанди, Алу сунула остатки под кровать и улеглась в ожидании очередного посещения профессора.

Звуконепроницаемые стены создавали эффект вакуума, у Алурис стала развиваться клаустрофобия, ей всё сильнее хотелось удариться головой обо что-нибудь твёрдое, лишь бы не слышать этой ужасной пустоты.

Иногда Алу думала о своей маме и младшем брате. Отца она не видела давно, он ушёл сразу после рождения Рона. Девушка часто вспоминала, как они с мамой ходили кататься на аттракционах, как ели мороженое и сладкую вату. На день рождения Рона они ездили к бабушке и лепили пироги с вареньем. Тот день Алурис не забудет никогда. А ведь уже совсем скоро у брата будет снова день рождения, ему исполнится десять лет. Алу сильнее всех ждала этого дня, чтобы снова поехать к бабушке. Семейные посиделки девушка любила больше всего на свете.

– Интересно, – сказала вслух Алурис, – а что же сейчас делает моя мама и Рон? Ищут ли они меня? Они, наверное, тоскуют, как и я.

На Алу нахлынула меланхолия, ей захотелось поплакать. Девушка собиралась вытереть скатившуюся слезу рукой, но тут же вспомнила, что сгибать руку в локте невыносимо больно.

Алурис продолжала просто лежать и смотреть в белый потолок.

«Ненавижу белый цвет». – Подумала девушка и закрыла глаза.

Профессор должен был прийти ещё час назад.

Алурис смотрела на стрелку часов, которые висели по ту сторону стекла, и считала секунды. Постоянно лежать Алу надоело ещё два дня назад.

«Вот если бы из этой камеры было видно, что делают те учёные в лаборатории». – Подумала Алурис.

Но, к её великому разочарованию, из камеры можно было увидеть, только пустую клетку напротив и её соседнюю, такую же пустую.

Алурис чувствовала себя кинутой в этой отдалённой камере. Как же ей сейчас хотелось поговорить с кем-нибудь. Девушка ждала, чтобы, наконец, пришёл профессор, он всегда был с ней добр. С ним она могла поговорить хотя бы о чём-нибудь. Но Шанди всё не шёл и не шёл.

– Глупый учёный! – воскликнула девушка. – Ненавижу.