– Все просто и без затей, – согласился вновь завербованный агент советской внешней разведки – Шакал.

Когда заместитель начальника Пятого управления КГБ СССР закончил читать отчет капитана Данко, он поинтересовался:

– Идея воспользоваться компроматом на отца, а не самого вербуемого мне понравилась. Почему вы выбрали ее?

– Из показаний окружения Шакала стало ясно, что отец для него самый важный человек. Между ними очень тесная семейная связь.

– Это сработало. Но если бы он не поверил и ваш блеф о предательстве отца раскрылся, каков был ваш запасной вариант?

– Мне пришлось буквально по крупицам собирать данные о ситуации в компартии Венесуэлы. Арест и смерть ее руководителя вызвали много вопросов, а у местных товарищей отсутствуют серьезные источники в службе безопасности. Так что проверить и разоблачить мою легенду никто не сможет.

– Ну что же, капитан, отличная работа. Первый главк забирает этого агента, это дело разведки.

– Товарищ полковник, надо бы и с отцом Шакала соответствующую работу провести – для подкрепления легенды.

– За это не переживайте, капитан. В Первом главке люди опытные работают. Со своей стороны, я, конечно, в сопроводиловке вашу рекомендацию укажу. Папашу мы с коммунистами разведем, пусть действительно недвижимостью занимается. Вам объявляется благодарность. Напоминать вам о том, что никогда и ни при каких обстоятельствах вы не имеете права рассказывать о данной операции, считаю излишним.

Полковник резко поднял глаза. От его взгляда Данко почему-то стало немного не по себе.

– Так точно, товарищ полковник. Я помню про подписку о неразглашении.

Утомленный ночным перелетом Москва – Бейрут с промежуточной посадкой в ночных Красных Водах Ильич вышел из самолета, и у него захватило дух. Теплый ласковый воздух Востока, яркое ослепительное солнце и невообразимая пестрота запахов и красок! К своим двадцати годам юноша успел побывать в разных столицах – в Париже, Лондоне, Москве, Каракасе, Гаване, – но такое восхищение, вызвавшее необычный прилив сил и возбуждение, он испытал впервые. Это было предвестником нового этапа в его жизни.

Рифат дал ему адрес в Бейруте, по которому располагался офис, служивший почти официальным представительством Народного фронта освобождения Палестины. По сути, это был перевалочный и вербовочный пункт организации. Именно сюда стремились молодые люди из Европы, Азии, Африки, чтобы присоединиться к борьбе палестинцев за возвращение им родины. Руководил им Бассам Абу Шариф, доверенное лицо доктора Жоржа Хабаша.

Это был век, когда наиболее четко сформулированные Карлом Марксом идеи социализма стали осуществляться в жизнь благодаря Ленину, Сталину, Мао Цзэдуну и другим вождям революции. Призрак коммунизма действительно бродил по Европе и будоражил умы молодых людей, поднимал их на борьбу с капитализмом, не обязательно в своей стране. Очень часто они исполняли свой революционный интернациональный долг на чужой земле. В двадцатых годах в России, в сороковых в Испании, теперь в шестидесятых на земле, которая должна называться Палестиной.

В дверь офиса Абу Шарифа стучались идеалистически настроенные молодые иностранцы, часто без денег, без навыков вооруженной борьбы, зато с большой верой в социалистические идеалы, в справедливость предстоящей борьбы.

Свою речь Ильич продумал заранее.

– Я родился в Венесуэле, там вступил в ряды комсомола. Я учился в Москве, в университете Патриса Лумумбы и в военном лагере на Кубе. Я сочувствую вашей борьбе и хочу присоединиться к Народному фронту освобождения Палестины, потому что я интернационалист и революционер.