В. Молотов И. Риббентроп» [60; 176].

Главное содержание договора – установление границ между Германией и СССР на территориях бывшего Польского государства. Вряд ли приходится сомневаться в том, что сделать это было необходимо. Содержащаяся в тексте договора «дружеская» риторика, так же как и в названии, была не более, чем данью дипломатическим формальностям, и никакого союза между Германией и СССР не создавала. Утверждение о том, что к территориальному размежеванию между СССР и Германией не будут допущены третьи страны, также союзной декларацией не является. В самом деле, две суверенные страны не хотят вмешательства третьих стран в определение границ между ними, выражают общую позицию в данном вопросе. Это ещё не союз.

Максимально, в чём Советский Союз может быть обвинён, так это в нарушении неких моральных норм. Ещё в 1989 году в тезисах комиссии учёных СССР и ПНР «Канун и начало Второй мировой войны» отмечалось, что заключение подобного договора «фактически обеляло фашизм, деформировало классовые установки в общественном и индивидуальном сознании, имело тяжёлые последствия для Польши и СССР…» [73; 17]. Это и подобные ему утверждения мы относим в разряд перестроечного и «демократического» словоблудия. Никто в Советском Союзе, имевший голову на плечах, никогда фашистскую Германию другом не считал. Все прекрасно поняли, что договоры с Германией – мера вынужденная, дающая СССР время лучше подготовиться к схватке со страшным врагом. А то, что эта схватка будет, никто не сомневался. Учёные, бросающиеся фразами про всякие там деформации сознания советских людей того времени, сами, по–видимому, страдают некой деформацией не только ума, но и совести.

И уж тем более не было введено в заблуждение московскими договорённостями советское руководство и ни на какие тёплые, дружественные чувства со стороны нацистов не рассчитывало, да и само к последним их не испытывало. Вот весьма характерные эпизоды. Как свидетельствует участник августовских переговоров в Москве, руководитель юридического департамента МИД Германии Фридрих Гаусс, Риббентроп хотел начать переговоры с заранее подготовленной пространной выспренной речи о том, что «дух братства, который связывал русский и немецкий народы…» Однако Молотов его тут же оборвал: «Между нами не может быть братства. Если хотите, поговорим о деле». [58; 106]. В своём докладе Гитлеру сам Риббентроп писал, что Сталин заявил: «Не может быть нейтралитета с нашей стороны, пока вы сами не перестанете строить агрессивные планы в отношении СССР. Мы не забываем, что вашей конечной целью является нападение на нас». [58; 106]. Такое советские лидеры заявляли в лицо нацистам при подписании пакта о ненападении. Вряд ли они за месяц кардинально изменили свои взгляды.

Теперь разберёмся с той частью вывода наших учёных, работавших в 1989 году, где говорится о неком вреде договора о дружбе и границе для СССР и Польши.

В чём был вред для СССР? К нему были присоединены области, отторгнутые Польшей у Советской России по Рижскому договору 1921 года. То есть СССР вернул свои земли. Как выразился в своё время Карамзин по поводу возмущения тогдашней «международной общественности» разделом Польши: «Пусть иноземцы осуждают раздел Польши: мы взяли своё». [51; 63]. Данное высказывание можно полностью отнести к ситуации сентября 1939 года.

«…Советскому Союзу вновь удалось совместить политическую и геополитическую границы между «Западной» и «Российской» цивилизациями, как это уже имело место в конце XVIII века. Совершенно очевидно, что это был большой успех советской внешней политики