Сам мистер Степан Дженкинс был преуспевающим лондонским адвокатом и на протяжении последнего десятилетия представлял в Международной морской организации[2] интересы ряда крупных грузоперевозчиков и судовладельцев. Выглядел он немного старше своих лет – возможно, вследствие излишней полноты или из-за манеры одеваться, консервативной даже по лондонским меркам.

– Мне хотелось бы обсудить с ним ряд вопросов, связанных с инцидентом на судне «Карина».

– О да, это была драматическая история… – Мистер Дженкинс сделал вид, что задумался:

– А что именно вы хотели бы обсудить?

– Как я уже имел честь сообщить вам и устно, и письменно, речь пойдет об определенной денежной компенсации.

– Ах, вот как… – Англичанин приподнял брови, будто услышал нечто совершенно неожиданное и новое для себя. – Насколько я понимаю, коллега, вы специализируетесь на Международном морском праве?

– Ну, не слишком давно…

– Однако именно вы представляете в Лондоне интересы Российского профсоюза моряков?

– В первую очередь я сейчас представляю интересы семьи российского гражданина – покойного капитана судна «Карина» Валерия Зимина, – посчитал необходимым уточнить Виноградов.

– Ах, вот как… – повторил мистер Дженкинс.

Как правило, на собеседников обоего пола он производил при знакомстве крайне благоприятное впечатление – в первую очередь, очаровательным румянцем на своих щеках и неизменной улыбкой. Румянец, впрочем, вполне мог оказаться следствием повышенного давления, а улыбка была всего лишь призвана демонстрировать дружелюбие и отвлекать собеседника от внимательного, цепкого взгляда…

– И при чем же здесь господин Майданович? Если не ошибаюсь, этот капитан скончался из-за обострения хронической язвенной болезни.

– Нет, из-за сердечного приступа. – Британское хладнокровие вошло в легенды, однако и Владимира Александровича Виноградова вывести из себя было не так уж просто:

– По мнению моих доверителей, смерть капитана Зимина произошла в результате преступного бездействия целого ряда лиц… Как известно, сомалийские пираты, захватившие «Карину», потребовали выкуп в размере тридцать пять миллионов долларов за освобождение судна и ее экипажа. Впоследствии сумма была снижена до пяти миллионов долларов, однако Украина отказалась вести переговоры с пиратами, террористами или другими прочими бандитами, сославшись на практику ведущих государств мира…

– Да, это так, – подтвердил мистер Дженкинс.

– Тем не менее через какое-то время украинские власти решили обратиться к владельцу «Карины» господину Майдановичу с просьбой заплатить пиратам деньги. Господин Майданович на эту просьбу так и не отреагировал…

Владимир Александрович сделал паузу, но, не дождавшись ответной реплики собеседника, продолжил:

– В результате к тому моменту, когда злополучный сухогруз освободили российские морские пехотинцы, капитан Зимин уже скончался. Его сердце не выдержало неопределенности, растянувшейся на несколько недель, тяжелейшего стресса, физических и психологических перегрузок…

Виноградов положил руку на кожаную папку с документами:

– Не желаете ли ознакомиться с результатами экспертизы? Согласно заключению судебных медиков, которое получила семья покойного, капитана Зимина вполне можно было спасти – при условии оказания своевременной квалифицированной медицинской помощи и применения необходимых лекарственных препаратов…

Англичанин изобразил на лице смесь сочувствия и озабоченности:

– Нет, не надо. Возможно, потом. Так чего же вы, собственно, добиваетесь от моего клиента?

– Капитан Валерий Зимин погиб при исполнении служебных обязанностей, до последней минуты оберегая от вооруженных пиратов судно, принадлежащее господину Майдановичу, экипаж и весьма, скажем так… специфический груз, – напомнил Виноградов. – Однако семья покойного после его гибели не получила фактически никакой компенсации. Российские и украинские власти по-прежнему молчат, а страховая компания отказалась квалифицировать все произошедшее даже в качестве несчастного случая на производстве – так, обычная смерть вследствие естественных причин…