Смысл вопроса каждый день был разным, но ответ всегда один – гордое молчание. Дракон игнорировал ее. Впрочем, бывало ли раньше по-другому? Но так поступала не только ее мать. Разве подруги за глаза не называли Девону Снежной королевой? Они даже не подозревали, насколько были правы.

– Удивительно, в этом месте зябко, как в склепе. Окна все нараспашку, на улице жарко так, что дышать невозможно. А тут какая-то холодюга, аж мурашки по коже. Не знаю, может быть, кабинет стоит протапливать и летом? – голос Эны оторвал от грустных мыслей, и Девона поспешила к столу. – Кофе только с огня, а булочки прямо из печи. Тереса как знала: поставила их вовремя. У нее предчувствие сильнее любой магии. Я зашла, а она уже готовые на блюдо выкладывает. Не удержалась, пока кофе заваривалось, съела одну. Наслаждение, как у листочка на самой верхней веточке священного дерева, уже почти слившегося с сиянием Неделимого. Просто растаяла во рту.

Девона приподняла салфетку. Запах сдобы наполнил помещение и мгновенно заставил исчезнуть и холод, и неприятные воспоминания. На подносе высилась целая горка булочек, и девушка поймала себя на том, что улыбается почти так же, как кошечки над своими мисками.

– И что у нас тут происходит? – Дана задала вопрос просто так, чтобы поддержать разговор. Кофе был заварен именно так, как она любила. День, может быть, совсем неплохим.

Очередной грохот за окнами застал ее с полным ртом. Девона чуть не подавилась и только теперь заметила, что поднос почти опустел. Она подняла глаза и встретилась взглядом со своей камеристкой. Та, судя по всему, просто вот- вот могла задохнуться от плохо скрываемого веселья.

Девона некоторое время с нескрываемым удивлением переводила взгляд с девушки на остатки своей утренней трапезы, а потом не выдержала и громко рассмеялась. Служанка вторила ей звонким смехом.

– Не сомневаюсь, это заговор. Вы с Тересой решили раскормить ректора, чтобы послезавтра мне не в чем было пойти на съезд благороднейших из благородных. Ведь там меня будут разглядывать сквозь монокли эти побитые молью главы родов.

– Вполне возможно, что там будут как раз молодые кавалеры в красивых мундирах и костюмах с фамильными мечами. Так что вам предстоит купаться в мужском внимании.

Девона отпила глоток. Ей больше не хотелось смеяться. Кофе остыл, и градус настроения упал до уровня рабочего утреннего.

Эна была прекрасным эмпатом и решила, что ей тоже стоит принять строгий, деловой вид. Избавить от утренней меланхолии госпожу ректора на сколько-нибудь длительное время в отсутствии стражей и Ковентины было совершенно невозможно. Но она попыталась.

– Подать еще кофе? Я попросила девушек на кухне держать турку подогретой.

Девона постучала пальцами по столу. Звук ей понравился, она даже вспомнила какую-то мелодию. Было бы неплохо подтащить кресло к окну, вытянуть ноги и выпить еще чашечку. А может быть спуститься в рощу и попросить подать кофе туда. Она вздохнула, отрицательно покачала головой и протянула руку к разноцветной стопке корреспонденции, отнюдь не маленькой. “И это только за два дня!”

Конверт из посольства лежал сверху. Его Девона и открыла первым.

Слегка нахмурившись, она пробежала глазами короткий текст, стараясь одновременно не пропустить последние слухи и сплетни, которые торопливо излагала ее подруга-служанка. В основном Эна рассказывала об отношениях, складывающихся между студентками. О том, какое недовольство высказывают их родственники, свидания с которыми в последнее время частично ограничены, об их просьбах и жалобах. О ценах на продукты на рынке и всяких странностях и происшествиях в городе.