В это время Александра сидела в шантане и читала газету. Газета была местная, а потому немного «желтоватая». Громадные буквы на первой полосе гласили: «ТОЛЬКО У НАС – ПРАВДА О ПОХИЩЕНИИ ЛЮДЕЙ!!!»

«Вот вороны! Озолотятся, наверное на чужом горе, им бы лишь бы сенсацию…» – раздраженно думала Саша, которая после некоторых событий журналистов и прессу недолюбливала. Но деваться было некуда – информацию о происходящем в городе можно было получить только из местных газет. Пресса была очень плодовита на версии, одна смелее другой. Типа:

«…леденящие души события в городе, затерроризированном бандой работорговцев. Люди продолжают пропадать среди бела дня. Детей похищают прямо из-под носа родителей. Куда смотрит милиция? Скоро весь наш город будет гнуть спину на чеченцев!..»

Борис опаздывал, и Александра начинала нервничать. Не в ее характере было ждать – тем более ждать мужчину. Вынужденное бездействие на таком холоде выводило ее из себя еще больше. А старая бомжиха, которая стояла над душой в ожидании так долго не пустющей бутылки, укрепили Сашкину уверенность в том, что отныне придется пить пиво только из бутылок исключительно полуторалитровых и пластиковых.

В конце улицы появился Борис. Александра узнала его по характерной подпрыгивающей походке и особенному наклону головы. Борис приблизился к столику и сел, не поздоровавшись.

– Пива! – кивнул он официантке, – Привет, Алекс! – наконец удостоил он внимания злую Александру.

Та продолжала хмурится и нервно шелестеть газетой.

– Что хотела, ежик?

– Перестань фамильярничать, Лобов! Ты же в курсе, у меня к тебе дело есть.

– Какие у нас могут быть дела, малыш, когда жизнь так прекрасна!

Саша достаточно долго работала с Борисом в одном охранном агентстве, чтобы узнать в его развязанной манере настороженность и собранность. Интеллигентный и скромный Лобов превращался в хама и болтуна, как только его нервы натягивались от предчувствия настоящего дела. Он становился взвинченным и невнимательным к происходившему вокруг него, если только это не касалось его работы. А работа у Бориса была нервная и редкая в этом городе – частный детектив. Заказов у него было немного, но те, которые были, обеспечивали его существование на год вперед. Именно желание заработать заставило Бориса расстаться со своей должностью в ФСБ, хотя его карьера обещала быть блестящей. Теперь он был «вольный художник», как любил про себя говорить.

– Расскажи мне, золото мое, что за проблемы у нашего благородного семейства? Почему меня увольняют из агентства?

Что за дискриминация по половому признаку? – приступила к расспросам Саша, решив сразу же разобраться со всеми делами.

– Видишь ли, малыш, не время сейчас женщинам заниматься столь тяжелым делом. Не нужно протестов! Я знаю – ты не женщина. Ты – монстр. И монстр опасный.

– Чего-о-о?… – возмущенно протянула Александра, закатывая рукав и обнажая неслабый бицепс, – Я тебе сейчас покажу, какой я монстр…

Борис, похохатывая, спрятался за кружкой с пивом:

– Ну, я же говорю! Ладно, не нужно волноваться, свои приемы самообороны на ком-нибудь другом отработаешь. А если серьезно, то никто тебе сейчас заказ на охрану просто не доверит. Ты что, не знаешь, что в городе творится? – внезапно посерьезнел Борис, тыкая пальцем в заголовок газеты, – Ты что, себе вообразила? Кто тебе деньги будет платить, когда богатые папики чуть ли не по сейфам детей прячут, а в охранников берут только бывших наемных убийц. Тоже мне, НикитА! Тебя саму украдут вместе с охраняемым!

– Ага, а дипломы охранников только в институте благородных девиц раздают, за особые успехи в танцах и вышивании!