– Она потеряла работу почти два года назад. – Одри кивнула. – Работа была не слишком хорошо оплачиваемой, но на жизнь ей и Линди хватало. Сейчас она несколько раз в неделю, по утрам, убирается в офисах, а по четвергам, пятницам и воскресеньям работает в клубе.

Ким ничего не сказала по поводу использования настоящего времени. Прошедшее время скоро придет – и останется с ней на всю жизнь.

– А что она делала в клубе? – уточнил Брайант.

– Мне кажется, Келли была барменшей, – покачала головой Одри. – Она всегда поздно возвращалась, так что, может быть, ей приходилось запирать помещение на ночь…

Инспектор встретилась взглядом с Брайантом. Как ни больно это было, ему придется рассказать женщине всю правду.

– А Келли не рассказывала, не было ли у нее проблем с кем-то? Не называла имен людей, с которыми ссорилась? – продолжал сержант.

Ким понимала, что он пытается получить хоть какую-то информацию до того, как новости заставят женщину замкнуться в себе.

На мгновение горе Одри сменилось недоумением.

– Вы же не думаете, что это чья-то месть? Разве кто-то хотел причинить ей зло?

– Мы не можем полностью исключить этого, миссис Роу.

– Но ведь это наверняка было случайное ограбление. – Одри опять покачала головой.

Больше всего на свете Ким хотела бы, чтобы она продолжала так думать до конца дней своих. Думать о том, что ее ребенок, возвращаясь с работы, случайно оказался не в том месте и не в то время, и храбро отбивался от нападавших. Настоящая картина, которая никогда никуда не исчезнет, была попросту невыносимой.

– А вы разве не говорили с владельцем клуба и с сотрудниками? – спросила женщина.

Вот и конец игре. Одри загнала Брайанта в угол, из которого он не сможет выбраться.

– Миссис Роу, я должен вам кое-что сказать… и это окажется для вас шоком. Боюсь, что ваша дочь не работала в баре. Она оказывала услуги сексуального характера.

Выбранная Брайантом фразеология позволила Одри еще несколько мгновений оставаться в блаженном неведении, прежде чем до нее дошла суть сказанного.

Ким очень не хотелось сообщать эти факты женщине, но лучше будет, если она все услышит от них. В новостях о профессии Келли будут кричать на каждом шагу, так что Стоун хотела, чтобы мать была к этому готова.

Бумажная салфетка выпала из руки Одри.

– Вы хотите сказать мне, что она… – Женщина недоверчиво покачала головой. – Вы думаете, что она проститутка?

Брайант промолчал, но не отвел глаза.

Одри стала качать головой из стороны в сторону.

– Нет, нет и нет… Вы ошибаетесь. Келли не такая. Она работает в баре. Получает хорошие чаевые. Она никогда…

– Одри, мы хотим, чтобы вы всё знали, прежде чем это появится в газетах. Вашу дочь несколько раз ударили ножом, и мы не думаем, что причиной было ограбление.

Женщина встала и заходила по крохотной комнатке, пытаясь найти место, где она могла бы спрятаться от такой правды.

– Такого просто не может быть, офицер.

Ким знала, что последует дальше, и была к этому готова. Отрицание части правды позволит матери отрицать всю правду.

Одри повернулась и пристально посмотрела на них красными, воспаленными глазами.

– Вы наверняка ошибаетесь. Всё совсем не так. Вы сейчас говорите не о Келли. Это, очевидно, другая девушка.

Детектив мысленно вернулась на несколько часов назад, к тому моменту, когда она открыла сумку Келли и тщательно осмотрела ее содержимое.

– Миссис Роу, вы ведь не так давно ходили втроем смотреть Санту в сафари-парке?

– Да, но откуда вы… – Ее голос затих.

– В сумочке Келли была фотография, – мягко произнесла Ким.

Одри, упав на пол, издала пронзительный крик.

Брайант немедленно наклонился, чтобы успокоить ее.