– Пожалуйста, – Стас протянул удостоверение, и пока хозяин его изучал, огляделся по сторонам. Обычная малюсенькая прихожка, где втроём развернуться уже проблема, обставлена была минимально: Вешалка на шесть рожков, закреплённая на стене, под ней подставка под обувь. С противоположной стороны тумбочка, на крышке которой расположились ключи, блокнот и ручка. Верхний ящик тумбочки был слегка выдвинут, и Стас заметил в нём предмет, наводящий на не хорошие мысли, но решил не обострять, пусть этим занимается участковый, ему же нужно выручать Альку. Хозяин, тем временем, сравнил фотографию в удостоверении с образцом и, кажется, заметив взгляд Стаса, резко задвинул ящик.

– Чем могу быть полезен, кажется, я ничего такого не нарушал? – Николай скрестил руки на груди, что свидетельствовало в отсутствии большого желания разговаривать.

– По правде говоря, у меня к вам никаких претензий нет. Наоборот, я пришёл к вам за помощью. Из достоверных источников известно ваше увлечение видеосъёмкой интересных фактов из жизни вашего двора. Я с большим уважением отношусь к работе кинооператоров и считаю эту работу не из самых простых. Вы, наверняка слышали вчера вечером во дворе крики. И я надеюсь, что всё происшествие вы добросовестно зафиксировали в цифре. Может пострадать невинный человек, девушка. Так что, если вы не против, не могли бы вы перекинуть интересующую меня информацию вот на эту флэшку.

– С большим удовольствием. Я и сам хотел обратиться в полицию, когда увидел, что именно девушку забрали, а не эту шваль, которая тут пьянствует по вечерам. Да вот работы навалилось много, совсем замотался. Вы подождите здесь, я не приглашаю вас, я не один, сами понимаете, – и Николай, прихватив флэшку, скрылся за дверью в комнате. Минут через пять он вернулся.

– Может вас ещё, что-нибудь интересует?

– Нет спасибо, вы очень помогли. Не буду вас больше задерживать, – Стас понимающе кивнул в сторону двери и вышел на лестничную площадку. Доказательства Алькиной невиновности были у него на руках. Надо было поторопиться в отдел и освободить узницу. Предвкушая благодарный поцелуй, Стас широко улыбнулся.

Всё расследование заняло, около полутора часов, примерно двадцать минут он пробыл в отделе и теперь, сидя на лавочке возле своего верного Буцефала, кормил голубей. Голову поднял, когда на него упала знакомая тень. Постаравшись сделать строгое лицо, в то же время, выражающее полное спокойствие, Стас выдал: «Ба! Какие люди. И, что самое главное, без охраны».

– Ты почему так долго возился с этим пустяковым делом? Я уже успела со всеми мышами в камере перезнакомиться. – Похоже, что Алька возмущалась вполне искренно.

– Нет, я не перестаю тебе удивляться. Я бросил все дела, ползал по пыльному двору в поисках улик, прикидывался журналистом, закрыл глаза на замеченный мною кастет, добыл видеозапись твоих вечерних художеств. И что мы имеем в благодарность? В благодарность, мы не имеем ничего! – Стас забыл следить за своим лицом – это он понял по ослепительной улыбке Альки. Она бросилась к нему на шею.

– Стасик, ты мой самый любимый на свете человек. Если бы ты не доказал мою невиновность, я бы, наверно, разбила голову об стену. А теперь, пожалуйста отвези меня домой, я ужасно хочу в душ, смыть с себя даже запах ваших подземелий, а потом я угощу тебя чаем, и ты расскажешь мне о своём профессионализме, если, конечно, родителей нет дома.

– Я и спинку могу потереть, если хочешь.

– Размечтался. Ты ведь, кажется, не от смертной казни меня спас. Привет Буцик, – и Алька уселась на заднее сиденье. – Поехали уже, Ромео.