– Вы не возражаете, если я пропущу вводную часть, и мы приступим сразу к сути?

– Мы будем вам за это очень признательны. Не терпится узнать, какими сокровищами мы теперь обладаем, – с улыбкой проговорил Вадим.

– Вы тоже не возражаете? – нотариус посмотрела на Тамару Петровну.

– Нет, не возражаю, – Тамара Петровна повела плечом.

– Ну что ж, тогда приступим.

Из прочитанного следовало, что Анжела Петровна завещала свою двухкомнатную квартиру благотворительному фонду «Жизнь», зарегистрированному в городе Мурманск по адресу: улица Мичурина дом З, корпус два, которые за это, должны были достойно её похоронить и установить памятник, который она выбрала для себя сама. Вадиму достался домик в деревне Лопатино, которая расположилась не далеко от города, не больше пятнадцати километров. Очень достойный подарок получила Тамара Петровна:

– Тамаре Петровне Немировой, завещаю свой фотопортрет. Прошу вручить его при оглашении завещания, – монотонно бубнила нотариус. Повернувшись к сейфу, она там слегка пошерудила и извлекла из него небольшой свёрток, который и вручила наследнице в собственные руки. Наступила заинтересованная тишина, Вадим и нотариус поглядывали на Тамару Петровну. Та хмыкнула и начала медленно разворачивать обёрточную бумагу. Когда фотография в рамке предстала на всеобщее обозрение, Вадим, отвернувшись, прикрыл улыбку рукой. Нотариус, по всей видимости, и не такое видала – на её лице ничего не отразилось.

– Анжелка в своём репертуаре. Жаль, что она меня так и не простила. А фотографию, я, пожалуй, сохраню, есть у меня одно местечко свободное в коридоре, пусть думают, что Эйнштейн, – говоря это, Тамара Петровна заворачивала фотографию, на которой Анжела показывала ей язык.

Нотариус закончила своё ответственное дело и предложила расписаться там, где это было положено, выдала Вадиму ключи от дома и напомнила, что вступить в наследство можно будет по истечении шести месяцев. Фотографии, это конечно не касается. На этом аудиенция была закончена. Вадим с матерью вышли из кабинета, попрощались с секретарём и вышли на улицу.

На крыльце мать не выдержала, достала из сумочки платочек и вытерла глаза.

– Посмотри, я себе ничего не размазала? Всё-таки жаль её. Я, конечно, виновата. Но ведь я пыталась помириться, ведь пыталась, ты же знаешь. Знала, что не долго осталось, и всё равно не сообщила… Ладно хватит об этом. Отвези меня домой, а вечером приходи, помянем человека. Водки прихвати, или что там нужно. Эту свою новую пассию, не приводи, нечего ей у меня делать. Кстати, что ты собираешься с домом делать? – и Тамара Петровна пошла к машине.

– А ты видела этот дом, что он из себя представляет? – Вадим достал брелок и направил его в сторону машины.

– Я, вообще не знала, что у Анжелы здесь есть какая-нибудь недвижимость, из завещания только и узнала.

– Съезжу на неделе, посмотрю, что там за хоромы. По- правде говоря, я рассчитывал, что тётушка завещает тебе квартиру. Думал поможешь мне приобрести собственный кабинет. Вряд ли домик в деревне может прилично стоить. Хотя земля, не далеко от города… Одним словом, съезжу на неделе. И, как ты говоришь, свою пассию возьму – пикничок устроим. Может и ты с нами?

– Нет уж уволь. Я тебе честно скажу, девочка мне твоя не понравилась. Не вооружённым глазом видно, чего она от тебя хочет.

– Мам, да ты не волнуйся, у меня с ней, ничего серьёзного, – Вадим завёл двигатель, и машина выехала с парковки.

4

Стас сидел в кабинете занимаясь рутинной работой по подготовке дел к сдаче в архив. Рабочий день подходил к концу, о чём говорил луч солнца, который медленно, но верно двигался в сторону портрета министра внутренних дел. Волошин сегодня на службе отсутствовал по причине лёгкого недомогания, случившегося у него после рыбалки, где он ухитрился упасть с лодки в воду и промочить всё, что можно было промочить. Стасу это было на руку – работа с документами требует сосредоточенности. Звонок раздался, как раз в тот момент, когда Стас закрыл очередное дело и водрузил его в солидную стопку на столе.