– Ты боишься не успеть довезти дерьмо для кожевенного завода?

Мои глаза расширились, когда он произнес это. Я не ожидала такого. Выражение лица человека, высунувшего голову из окна машины, застыло: дождь ослаб и теперь только слегка моросил.

– Что, черт возьми, ты несешь? – огрызнулся мужчина. Снова хлопнул рукой по двери, на его лице застыл гнев.

Безразличное отношение Карана к происходящему заставило незнакомца открыть дверь автомобиля и выйти. Почему-то у меня возникло странное ощущение, что мужчина ничего не мог сделать. Каран очень спокойно повернулся к нему. Хотя сейчас я не могла видеть его лица, но заметила, что мужчина, смотрящий на него, вдруг побледнел.

– Я говорю о кожевенном заводе, – четко произнес Каран. – Ты везешь туда дерьмо?

Мужчина отступил. Цвет его лица буквально изменился от страха. Даже лысая часть головы покраснела.

– Вы неправильно поняли, – сказал незнакомец. – Я спешу. У меня родственник заболел… Знаете, пробки в такое время сводят людей с ума.

Пока он отчаянно пытался оправдаться, Каран, ничего не сказав, повернулся ко мне.

– Пойдем, – сказал спокойно. Когда я снова нахмурилась, он объяснил: – Мы перекрываем движение. Давай поговорим об этом в машине.

– Зачем мне идти куда-то? – спросила, не в силах совладать с внезапно напрягшимися нервами. Меня словно окружало минное поле с заграждением. Я всегда сохраняла суровое и пуленепробиваемое выражение лица. Совершенно не волновало, что люди не любили меня из-за него. Даже не хотели со мной разговаривать, а тем более дружить. На самом деле я не могла сказать, что для меня это проблема. За девятнадцать лет привыкла к такой жизни.

– Потому что наш спор еще не окончен, – сказал он, напугав меня резким голосом.

Дождь совсем прекратился. Взгляд переключился на мужчину, стоящего позади Карана. Он смущенно опустил голову и вернулся в машину.

– Ты идешь?

– О каком споре вы говорите? – спросила я, голос оказался резче, чем когда-либо. Брови, которые и в обычное время всегда хмурились, в этот раз побили рекорд. Даже голова разболелась от такого напряжения. – Я ни о чем с вами не спорю.

– Ты утверждаешь, что я проехал на красный свет. Но я уверен в том, что этого не делал, по крайней мере настолько же, насколько уверен в своем имени и фамилии. Так что нам нужно кое-что обсудить и найти компромисс. – Решимость в его пристальном взгляде придала лицу жесткости. – Давай, двигайся.

Закатила глаза, взглянув на Черного принца, который внезапно вызвал остановку движения на обычно свободной дороге. Хоть я и не хотела сдаваться, понимание того, что Каран тоже не сдастся, и любопытные взгляды людей, начавших выглядывать из окон машины, беспокоили. Посмотрела на вереницу автомобилей, собравшихся за джипом. Я не имела права блокировать чей-либо транспорт. Ладно, не я это делала, но все равно чувствовала ответственность.

Подошла к джипу и открыла дверь переднего пассажирского сиденья. Внутри машины было теплее, чем снаружи. Когда захлопнула дверь, посторонний запах в салоне заставил меня заколебаться.

Сладко-горький аромат… Он словно окутал меня серебряным ореолом, сжимая и окружая.

Джип слегка покачнулся под весом мужчины.

– Ты промокла, – сказал он, хлопнув боковой дверью. – Не знаешь об изобретении под названием зонтик?

Пока Каран заводил машину, я просто смотрела в лобовое стекло, не отвечая. Поскольку моя футболка насквозь промокла и прилипла, она просвечивалась, открывая обзор на мое тело. Вытянула руки так, чтобы они были близко друг к другу, и положила ладони на колени. Абсурдность происходящего ошеломляла. Я находилась в машине человека, которого перед всеми разозлила глупым вопросом. Когда он включил обогреватель и теплый ветерок коснулся открытых ног, я задрожала. Что я делала в этой машине? Возможно, это самая безумная вещь, которую я когда-либо совершала. У меня была размеренная жизнь, и люди находили ее скучной. Я и сама считала ее скучной.