На севере горизонт странно и призрачно мерцал там, где вздымалась гигантская барьерная стена полярной стаи на фоне неба. Ветер дул с ледяных вершин, через горные ущелья, через равнины, не переставая. Тут и там возвышались загадочные башни, разбитые каменные монолиты. Старк вспомнил видение талисмана: огромное сооружение, увенчанное жуткой темнотой. Он смотрел на руины с отвращением и любопытством. Люди Мекха ничего не могли ему рассказать.

Торд не сказал Старку, куда его везут, а Старк и не спрашивал. Это было бы признанием страха.

В середине второго дня они подошли к краю скалы, где снег был чист, а под ним был отвесный обрыв в узкую долину. Посмотрев вниз, Старк увидел, что на дне долины, вверх и вниз, насколько хватало глаз, были люди и животные, укрытия из шкур и кустарника, и горели костры. Сотнями, несколькими тысячами они разбивали лагерь под утесами, и их голоса поднимались в разреженном воздухе громким глубоким шепотом, оглушающим после тишины равнин.

Военный отряд, собравшийся сейчас, перед оттепелью. Старк улыбнулся. Ему стало любопытно познакомиться с предводителем этой армии.

Они шли гуськом по извилистой тропинке, спускавшейся вниз по склону утеса. Ветер резко стих, отрезанный стенами долины. Они вошли в укрытия лагеря.

Здесь снег был рызлым и грязным, превратившимся в слякоть у костров. В лагере не было ни женщин, ни обычного веселого сброда, который следует за армией варваров. Там были только мужчины—все горцы и воины, жестокие убийцы, не думающие ни о чем, кроме битвы.

Они вылезли из своих нор, чтобы приветствовать Торда и его людей криками и посмотреть на незнакомца. Торд раскраснелся и повеселел от важности.

– У меня нет на вас времени, – крикнул он в ответ. – Я иду поговорить с Лордом Кьяраном.

Старк ехал бесстрастно, темный гигант с каменным лицом. Время от времени он заставлял своего зверя выгибаться и внутренне посмеивался над собой за это.

Наконец они добрались до убежища, которое было больше остальных, но построено точно так же и не более удобно. Копье было воткнуто в снег у входа, и с него свисал черный вымпел с единственной серебряной полосой поперек, как молния в ночном небе. Рядом с ним был щит с таким же устройством. Охраны не было.

Торд спешился, приказав Старку сделать то же самое. Он постучал по щиту рукоятью меча, объявляя о себе.

–Лорд Кьяран! Это Торд с пленником.

Голос, бесцветный и странно приглушенный, раздался изнутри.

–Входи, Торд.

Торд отодвинул занавеску из шкур и вошел внутрь, Старк следовал за ним по пятам..

Тусклый дневной свет не проникал внутрь. Факелы горели, испуская мерцающий блеск и запах крепкого масла. Пол из утрамбованного снега был устлан сильно потертыми мехами. В остальном здесь не было ни украшений, ни мебели, кроме стула и стола, потемневших от времени и использования, и тюфяка из шкур в темном углу, на котором, казалось, лежала груда тряпья.

В кресле сидел мужчина.

В дрожащем свете кресел он казался очень высоким. От шеи до бедер его худощавое тело было облачено в черную кольчугу, а под ней – кожаная туника, выкрашенная в черный цвет. На коленях он держал обоюдоострый топор – великую вещь, предназначенную для рубки черепов, – и руки его нежно лежали на нем, как на любимой игрушке.

Его голова и лицо были закрыты вещью, которую Старк видел раньше только на очень старых картинах – древней боевой маской внутренних королей Марса. Она была выкована из черной сверкающей стали, и представляла собой нечеловеческое лицо с прорезями для глаз и зарешеченной щелью для дыхания. Сзади она выгибалась парящим взмахом, как темное крыло в полете.