Мы жили по принципу: сейчас или никогда, потому что в нашем мире не было места для раздумий. И хотя большинство наших попыток заработать деньги не были законными, они навсегда остались с нами, как уроки, которые научили нас ценить труд и осторожность.

"Не всегда стоит рисковать, но иногда самый большой риск – это не попробовать."

В 14 лет я впервые узнал вкус собственных заработанных денег. Пусть это была тысяча рублей в месяц, но ощущение, что я сам могу что-то сделать, грело душу сильнее летнего солнца.

Я устроился в детский лагерь помощником завхоза. Николай Петрович, наш завхоз, был человеком своеобразным: из тех, кто мастерски переводит любую работу на чужие плечи.

– Саня, ты парень молодой, руки ловкие, ноги быстрые. А я, понимаешь, возрастной. Иди-ка забор подкрась, а я посмотрю, чтоб ты не халтурил, – сказал он с хитроватой улыбкой, протягивая мне кисть.

Забор был не просто старым, он выглядел так, будто его не красили со времён основания лагеря. Пока я размашисто наносил краску, из-за угла вынырнула толпа мальчишек.

– Эй, банда! Отходите, а то Николай Петрович заставит вас красить вместе со мной! – пригрозил я, отмахиваясь кистью, как волшебной палочкой.– Ого, краска ещё мокрая! – восторженно сказал один из них, трогая забор пальцем. – А можно попробовать? – добавил другой, уже размазывая краску по лбу соседу.

– Это будет тебе штраф, а мне – дополнительная работа! – подколол я, и мальчишки, смеясь, разбежались.Но они не унимались. Один пацан, особо шустрый, выдал: – А если я нарисую своё имя на заборе, это будет краска или уже искусство?

Работа в лагере, однако, не ограничивалась покраской. Однажды Николай Петрович поручил мне починить ступеньки возле входа. Я встал на колени, размахивая молотком, как опытный мастер, и с упоением вгонял гвозди в дерево.

– Саня, аккуратнее там! А то как забьёшь, так не выкопаешь, – подшучивал проходивший мимо Петрович.

– Ой-ёй-ёй! – завопил я, сжимая руку.И, конечно же, в момент, когда я решил показать, как быстро могу работать, молоток со всей силы попал мне по пальцу.

– Да нет, это я новый стандарт для молотков придумал: если после удара по пальцу начинаешь молиться, значит, инструмент одобрен на небесах! – ухмыльнулся я, и все разразились хохотом.Толпа детей тут же окружила меня. – Саня, а тебе больно? – спросил один из них, глядя на мой палец так, будто я только что потерял руку.

Несмотря на такие казусы, работа приносила мне удовольствие. Я чувствовал себя частью большого механизма, где каждый винтик важен. А когда я получил свою первую зарплату – настоящую тысячу рублей – я решил её не тратить. Купюра лежала у меня на полке, аккуратно сложенная, как напоминание о том, что теперь я могу быть не только мечтателем, но и созидателем.

"Первая работа – это не просто труд. Это первый шаг к свободе, где ты сам создаёшь своё будущее, ошибаясь, учась и гордо продолжая идти вперёд."

В 16 лет мы с друзьями решили стать "взрослыми" – заработать денег и вкусить свободу. Поездка в Краснодарский край выглядела идеальной возможностью: новые места, сезонная работа, солнце и море. Мы даже не подозревали, что впереди нас ждут не поля с урожаем, а самые безумные четыре дня в поезде.

– Занял. Где твой рюкзак с сюрпризами? – ответил я, бросая взгляд на его багаж.– Сашка, ты нам места занял? – Андрей Салогуб, мой лучший друг и неофициальный лидер нашей группы, уже закидывал вещи на верхнюю полку.

– Андрей, а ты в курсе, что вожатые сидят через 2 купе? – уточнил я, чувствуя, как азарт и страх сливаются в одно чувство.Через 30 минуту после того как тронулся поезд, он достал из рюкзака бутылку водки, завернутую в свитер. – Ну что, отметим начало приключений? – сказал он с таким видом, будто только что вытащил древний артефакт.