К началу второго года обучения в Качинской школе на курсе завершился естественный отбор. Безнадежных для профессии отчислили еще на стадии полетов с инструкторами. Далее отсеялись «не герои». Возможно, на более надежных машинах, снабженных отличными моторами и необходимыми навигационными приборами, они бы освоились. Но таких самолетов еще не было. И поэтому с «не героями» командование расставалось без сожаления. В итоге в летной школе остались лишь курсанты, фанатично влюбленные в небо, бесстрашные и настойчивые, волевые и находчивые – пилоты «милостью Божьей».

Вскоре им доверили более сложную машину: Р-1. Этот отечественный самолет, созданный по образу и подобию отнюдь не нового английского самолета ДН-9 (с применением конструктивных элементов из дерева и материи), был запущен в серийное производство под руководством известного авиаконструктора Н. Н. Поликарпова.

Курсанты 1-й авиационной школы им. А. Ф. Мясникова (слева направо): старшина звена В. Кожевников, старшина эскадрильи М. Чибисов, старшина летной группы В. Королёв. 1932 г.[5]

Впоследствии Максим Чибисов много летал на «фанерно-перкалевой» машине Григоровича. Обобщая такой опыт, он отметил:

«На особенностях боевого Р-1 стоит остановиться подробнее. Это был очень строгий и сложный в управлении самолет. Он не прощал ошибки – передачи ноги в сторону разворота и уменьшения скорости на развороте. При допущении указанной ошибки самолет входил в штопор, и в большинстве случаев это приводило к катастрофе. Число этих случаев резко сократилось после изучения причин срыва самолета в штопор и теоретического обоснования правильных действий летчика при выводе самолета из штопора».

И все же это была машина значительно более совершенная, чем учебные «этажерки» У-1, с освоения которых начиналась летная практика Максима Чибисова и его однокурсников.

Кроме изучения материальной части и мотора Р-1, его навигационного оборудования и вооружения, в программу второго года обучения входили такие предметы, как теория полета, тактика применения авиации в боевых действиях, а также ряд практических специальных занятий: полеты по маршрутам с посадками на чужих аэродромах, стрельбы по наземным мишеням и др.

К октябрю 1932 года программа завершилась. После сдачи зачетов и экзаменов по пройденным дисциплинам курсанты получали документ об окончании авиационной школы имени А. Ф. Мясникова.

По окончании экзаменов им должны были в торжественной обстановке зачитать приказ о присвоении званий и назначении на должности. Накануне каждый получил комплект командирской формы: хромовые сапоги с короткими голенищами, темно-синие галифе и такого же цвета френч с вожделенными двумя кубиками на петлицах плюс белоснежные рубашки и столь же ослепительно-белые перчатки.

11 августа 1932 года Максим Чибисов вместе со своими товарищами отправился на торжественный вечер.

Однако, услышав свою фамилию и место будущей службы, он испытал ощущение, близкое к шоку: его оставляли в школе инструктором, а его товарищи в это время ликовали – их распределили по строевым частям.

Инструкторами летной школы назначались профессионалы летного дела, наилучшим образом зарекомендовавшие себя. Такой чести удостаивались лишь очень немногие из выпускников. Но Максим Чибисов мечтал быть военным летчиком, видел себя в армейском строю, в кабине грозной боевой машины! Должность инструктора казалась ему малоинтересной. Она была хлопотной и неблагодарной. К тому же преподавательский состав медленнее, чем строевой, поднимался по ступеням служебной лестницы, имел меньше возможностей отличиться. Но приказ есть приказ!