Тот факт, что концентрация паров бензина в трюмах №1 и 2 не достигла необходимого для взрыва уровня, несомненно, является заслугой экипажа, осуществлявшего жесткий контроль и требования предельно плотно закручивать пробки всех бочек, а при малейшем подозрении в их негерметичности отказывались грузить подозрительную тару.

При обследовании корпуса сгоревшего судна в Ленинграде обнаружили заполнение первого трюма забортной водой из-за трещины корпуса с правого борта. «Оленек» мог затонуть в любой момент при буксировке, но судьба все-таки уберегла его, такого жалкого, ненадолго отсрочив его кончину. Стальные переборки выдержали напор воды, не допустив даже фильтрации в соседние трюмы, иначе бы бывший «броненосец» быстро исчез под волнами еще в Северном море.

Танкер врезался в район спасательного бота №1, из раздавленного танка пролилось топливо, которое и воспламенилось от искрящихся перебитых электрических кабелей, их-за чего и начался пожар. Машинное отделение вследствие образовавшейся огромной дыры в борту оказалось мгновенно затопленным, и все дизели и генераторы остановились. Аварийный дизель-генератор запустился автоматически, но надолго его не хватило, и он тоже заглох, будучи поврежденным при столкновении. Пароход полностью обесточился, мгновенно превратившись в неподвижное пылающее бездуховное вещество, и трудно было поверить, что всего лишь каких-то полчаса тому назад на его борту спокойным сном спали десятки людей. Они не были озабочены завтрашним днем и строили далеко идущие планы, были уверены в непотопляемости своего «ковчега», уже сроднившись с ним. Пробуждение стало неподдельным ужасом, словно продолжение какого-то кошмарного сна, и навсегда оставило отметины в памяти каждого.

На каюту третьего электромеханика пришелся центр удара, и от нее ничего не осталось, сначала сплющило как консервную банку, а потом разорвало, будто салфетку, оставив лишь вмятину. В эту каюту переселили третьего помощника капитана Володю Додончикова перед выходом в рейс, еще в Ленинграде. Его штатная каюта находилась на левом борту, но в связи с необходимостью уплотниться переселили на правый борт, в каюту третьего электромеханика, тем самым поставив крест на его судьбе.

Роковую роль сыграла привычка опаздывать на вахту, приходить не за десять минут до ее начала, как требует Устав службы на судах морского флота, а непосредственно к началу вахты. В 07:50 он должен был быть на мостике, но, как всегда, опаздывал, а столкновение произошло в 07:53 судового времени. Какие-то несколько минут стоили ему жизни.

Существует какая-то неведомая связь с тенями ушедших известных нам людей, вероятно дремлющая в глубинах нашего разума. Спустя несколько месяцев Володя Додончиков приснился Сергею: встретил его за границей в какой-то европейской стране. Когда же сказал ему, что все считают его погибшим, он, как обычно, рассмеялся и ответил, что в момент столкновения прыгнул в воду, доплыл до датского берега и остался там жить. К сожалению, это был всего лишь сон, выдававший желаемое за действительное.

Подробности гибели помполита В. А. Талько стали ясны, когда в каюте обнаружили тень из пепла его тела на кровати. На месте головы проходил рваный край пробоины.

Тело моториста В. М. Чернякова обнаружили водолазы в нижней части машинного отделения после многократных и тщательных поисков уже после буксировки, в Ленинграде. В момент столкновения он был на вахте, и ни единого шанса у него не оставалось.

В результате столкновения «Оленек» получил пробоину в районе миделя, середины парохода, правого борта. Ее ширина по всей высоте судна – от трех до семи метров, практически от киля до вентиляционных капов машинного отделения.