– Ты добрая девушка, – проговорил он, – и так похожа на Шуру.

Имя «Шура» он произнес по-русски, но с сильным акцентом.

– А кто такая Шура? – начиная приходить в себя, спросила Александра.

– Наша медсестра и благодетельница, – с улыбкой сообщил он.

– А где она сейчас?

– На небесах, – ответил он, как само собой разумеющееся.

– Значит, она умерла? – опустив глаза, спросила Сашка, боясь опять увидеть его белые зрачки.

– Она перешла в другой мир, – он качнул головой, – а мы застряли в этом бесконечном белом коридоре. И это невыносимо.

Он произнес эти слова с такой тоской, что собеседница почувствовала искреннее сочувствие к юноше.

– Расскажи что-нибудь о себе, – попросила девушка, у которой любопытство взяло верх над страхом.

– А что именно?

– Откуда ты?

– Я родился в очень древнем и красивом городе Германии, там, где сливаются две могучие реки – папаша Рейн и фройлен Мозель.

– А как он называется?

– Кобленц, – призрак улыбнулся такой странной улыбкой, что Саша совсем успокоилась и приготовилась слушать своего необычного собеседника.

– Никогда не слышала об этом городе, – виновато призналась она, – а какой он, твой город?

– Он – сказочный! Там много замков и башен, там узкие улочки и дома с балконами. А воздух? Знаешь, какой там воздух?

Девушка покачала головой.

– Он наполнен ароматом трав и цветов, он чист и прозрачен. Как бы я хотел вдохнуть его хотя бы еще раз, – мечтательно добавил он, – услышать щебетанье птиц, пройтись по тенистым паркам, спуститься по булыжной мостовой к Рейну и опустить свои руки в его спокойные воды.

Саша слушала парня и вспоминала свой, некогда благоухающий город, где ей когда-то тоже жилось радостно и беззаботно со своей семьей. Она вдруг подумала, что у этого несчастного призрака и у нее одна печаль: невозможность вернуться в место, где когда-то был счастлив. Только у Отто потому, что он умер сам, а у неё потому, что её город стерт с лица земли…

– Мне было четырнадцать лет, когда началась война Германии с Польшей. Помню, как я сильно переживал, что не успею повоевать, – Отто усмехнулся и замолчал.

– Успел? – Сашка грустно посмотрела на парня.

– Знаешь, когда меня призвали в армию, я испытывал необычайную гордость будущего воина, эдакого рыцаря без страха и упрека. И это понятно. Когда изо дня в день из репродуктора ты слышишь призывные речи о величии своего народа, когда пол-Европы склонило голову перед немецким флагом, то участвовать в этой бойне становится мечтой каждого мальчишки. И вот я – солдат Вермахта! На строевой подготовке я научился браво козырять, стоять навытяжку и звонко щелкать каблуками! С такими же новобранцами, как и я, с упоением горланил строевые песни в казарме и на плацу. Мы важно ходили по улицам, ловя восхищенные взгляды девушек. Но вот пролетели несколько недель ускоренного военного обучения. Нас стали распределять. Мне не повезло: я попал на Восточный фронт.

Отто тяжело вздохнул. В этот момент ей по-настоящему стало жалко этого бывшего солдата, который шел с оружием на её страну.

– А где ты воевал?

– Не успел я повоевать, – призрак усмехнулся, – поздней осенью сорок второго года нас, безусых молодых ребят, отправили в Советский Союз. По дороге наш эшелон несколько раз бомбили, – на минуту он замолчал, – и вот мы попали в Сталинград. Там был сущий ад. Бои шли, не прекращаясь. Русские отчаянно боролись за каждый клочок земли. А тут еще холода, то снег валил, то колючим ветром обдувало со всех сторон. Наша одежда буквально примерзала к коже. Некоторые немецкие солдаты, рискуя жизнью под ливнем пуль, подползали к убитым русским и снимали с них валенки, потому что в сапогах, которые нам выдавали, ноги немели от мороза. Я видел отмороженные конечности у своих соотечественников. Это было ужасно. Нас все время обстреливали. Первое русское слово, которое я узнал, было «Катюша».