–– А не сообщить ли нам, что спектральный анализ показал, будто бы эта глухонемая прожила лет 150. Как думаешь, поверят?

Густолес оторвался от работы.

–– А почему бы и нет. Если держать язык за зубами, понятное дело, проживешь дольше.

–– Неплохо бы в дискуссии упомянуть, что гены из этой древней особы можно вживить в наши ДНК. Тогда не исключено, что люди станут жить вдвое дольше. Представляешь, какой поднимется шум!

–– Представляю, особенно со стороны Пенсионного фонда. Мне-то что, я попал под сокращение и досрочно отправлен на пенсию. А вот ты подумай.

–– Об этом еще рано думать. И не мешало бы ввернуть что-нибудь такое, что сейчас на слуху.

–– Сейчас повсюду говорят о вживлении чипов в головной мозг, но мозгов у нее нет, – Густолес кивнул на «артефакт», лежащий на верстаке.

–– А следы от операции могли остаться, и делали ее лапароскопическим методом. Дядюшка, вы можете просверлить в черепе пару небольших отверстий?

–– В это не поверят. Если бы проломили камнем, тогда другое дело. Ты думаешь, почему строители у моего забора в касках ходят?

–– Дядюшка, оставьте свои обиды. Лучше посоветуйте, как нам приплести к вашей находке динозавров. Ни в одном научном споре без них не обходится. И до сих пор не могут определить, от климата они вымерли, или от астероида?

–– Думаю, от астероида. И обязательно добавь, что все живое, уцелевшее от астероида, теперь уничтожают строители.

Густолес вновь приступил к работе. Бормашина в его руках меняла тональность в зависимости от нагрузки. Обезьяний череп повизгивал, что в его положении вполне объяснимо – для рожденного в Юрском периоде подобные манипуляции были в диковинку.

–– Крепкие у чертовки зубы, – заметил Густолес. – Как она их сохранила? Не иначе как жрать было нечего.

–– Моллюсками и червяками она питалась. И не курила. Все-таки удивительная наука палеонтология – никогда не стареет! И специалиста в ней определять очень просто – чем дряхлее, тем авторитетней. А некоторым геронтологам так вдвойне повезет – откопают их черепа, и стало быть, они и дальше будут служить науке.

–– А вот были мозги у твоих профессоров, потомки не узнают. – Густолес присел на табурет перекурить. – Эдик, вот объясни, почему собрать череп из обломков легче, чем достучаться к голове строителя? Да выйди ты за околицу – конца и края нет пустырям и оврагам! Строй сколько душе влезет. Так нет же, обязательно надо разорить готовое! Им бы взяться за ум, да, видать, браться не за что.

–– Все зависит от воспитания, – объяснил Эдик. – Оно начинается с малолетства. Накажут родители делать куличики в песочнице, вот ребенок и приобщаться к строительству. Еще велят, чтобы строил у своего дома, от подъезда далеко не убегал. И археологи с палеонтологами из той же песочницы. Их хлебом не корми, дай пересеять землицу, поковыряться в ней.

–– Еще любят разорять древние курганы. Нет, чтобы искать там, где не ступала нога человека. В черепе сколько отверстий делать и какого диаметра?

–– Небольшого. Но, думаю, двух маловато будет, делайте четыре. В захоронениях племени июля находили черепа с тремя отверстиями. Наши хирурги не должны быть хуже!

–– Четыре так четыре, – согласился Густолес и включил сверлильный станок. Под жужжание электродвигателя он бормотал что-то о нынешнем бескультурном слое, который придется изучать будущим палеонтологам. По обломкам керамической посуды установят особенности нынешней семейной жизни, а вот проломленные строительные каски поставят их в тупик. Кто? Зачем? И почему отказались от проверенных копий и стрел?

Научный спор

Первый материал Виктории Погудкиной о Повелителе будущего взбудоражил не только уязвленных метеорологов, но и рядовых горожан. Если человек способен предсказать температуру с точностью до градуса, то кто ему помешает сделаться провидцем и в других областях? Заглянуть в будущее всегда много желающих. Одна из них – Алина Левинтаева, невеста Эдика.