– А большинство, наоборот, бросаются в такую толпу из любопытства, разузнать, что там и как?

– Ты прав. Но не я. Так вот, беру я купленный абонемент, кстати, до сих пор храню его в шкафу среди старых фотографий, так сказать, на память… Хватаю этот злосчастный проездной и решаю побыстрей вызволить сына из этой толпы и уйти отсюда. Посмотрела в сторону приближающегося автобуса, а он, как назло, не нашего маршрута… В этот самый момент меня сильно схватила за рукав пальто одна пожилая женщина и потянула туда, в толпу, при этом таким громким, командным голосом: «Ты что там в будке забыла? Там твой сын весь в крови лежит, а ты здесь, еб вашу мать…» Ты представляешь эту картину?

– На сына кто-то напал? Или что это было?

– Да, напал… Только не человек, а лошадь… Один наездник отстал от своей колонны и решил ускорить темп, а «бедная лошадь» на асфальте, видимо, пытаясь выполнить команду… Короче говоря, поскользнулась и каким-то образом при падении ударила копытом моего сына в голову, точнее в лицо.

– А сын не успел среагировать, отпрыгнуть как-нибудь в сторону?

– Он мне потом, уже в больнице, рассказал, что хотел уберечь пакеты с вещами и не стал их бросать в грязь, а держал при себе… У меня аж слезы навернулись, стало так жалко сына. А еще я себя корила за то, что мы остались ждать автобус, что решила сэкономить деньги на такси…

– Не понимаю, зачем гонки устраивать в городе! Это же асфальт все-таки, копыта у лошади скользят, тем более видишь, что на остановке люди…

– Тот же самый вопрос я задала этому наезднику, когда он со своим дядей пришел в больницу извиняться… В общем, приехали мы на машине скорой помощи в госпиталь. Сижу рядом с сыном, в голове – какая-то каша, я еще не совсем осознала, что произошло на самом деле… Сын с разбитой челюстью, потерял зубы, губа рассечена… Сидит глотает свою кровь, просто ужас…

– Пацан, бедный, влип…

– Сына прямо в коридоре осмотрел дежурный врач, пришла еще медсестра, сделала обезболивающий, помню… Наверное, минут через десять, не позднее, вдруг появляется опять женщина, та самая, которая меня обматерила на остановке… Я в недоумении, думаю, ну что не так, зачем она сюда пришла, к чему эти разборки к чертовой матери, и повернулась в другую сторону, чтобы ее не видеть. А она с ходу, без предисловия: «Дочка, ты только не обижайся на меня, а просто сделай, что я тебе скажу. Ты не должна сидеть, давай звони на работу, мужу, соседям, кому угодно звони. Ищи скорей знакомых, чтобы помочь с лекарствами, с врачами, я не знаю, с чем еще… Я понимаю, у тебя сейчас шок… Давай звони… Пожалуйста, не сиди…» Я ей пытаюсь объяснить, врач осмотрел, должны что-то делать и все такое, а она – опять за свое. Я уже думала чуть ли не на три буквы ее послать, мне и так плохо, а тут еще советами тыкают… Как вдруг мужчина лет шестидесяти, тоже больной, услышав эти настоятельные рекомендации, подошел ко мне и тихо, чуть ли не шепотом, сказал: «Она правильно говорит, пацану твоему помощь и поддержка сейчас не помешает…» И у меня внезапно появилось такое чувство, будто я предаю сына своего, он, бедный, мучается, а мне, видите ли, неудобно беспокоить людей… Я набралась смелости и пошла искать телефон, ведь сотовых тогда было, можно сказать, раз два и обчелся.

– Позвонили?

– Да, из приемной у главврача. Тут же набрала начальнику отдела кадров у нас в минтрансе, объяснила всю ситуацию и попросила обратиться от моего имени к нашему заму, чтобы тот сделал звонок в минздрав. Она сразу же прервала меня, сказав, что проблему поняла, все будет сделано, главное, чтобы я сейчас не оставляла сына…