В 1946 году Черчилля посетил американский производитель звукозаписывающей аппаратуры мистер Гфроерер. Между ними состоялся следующий диалог.

– Какой у вас распорядок дня в Америке? – спросил Черчилль.

– В восемь утра я уже за рабочим столом, с небольшим перерывом на ланч в полдень, я работаю до половины шестого, и так пять раз в неделю, – ответил гость.

– Любезный, это самая лучшая рекомендация по сокращению жизни, которую я когда-либо слышал, – произнес политик. – Вы должны спать некоторое время между ланчем и ужином – и никаких полумер. Снимайте с себя одежду и идите в постель. Именно так я всегда и поступаю. Не думайте, что из-за дневного сна вы будете работать меньше. Это глупое представление людей, не имеющих воображения. Наоборот, вы сможете сделать больше. Вы вместите два дня в один, ну пусть не два, но как минимум полтора^>90.

Большинству людей радости дневного сна, особенно в рабочие дни, к сожалению, недоступны. Тем же, кто имеет возможность прерваться на сиесту, также не всегда удается сделать это по той причине, что они просто не могут заставить себя заснуть днем. У Черчилля с засыпанием проблем не было. Природа наградила его крепкой нервной системой, не беспокоившей во время отхода ко сну. По его собственным словам, за все шесть лет Второй мировой войны у него были только две бессонные ночи. «Как вам это удается»? – спросил его однажды близкий помощник. «Что ж, я выключаю свет, говорю всем: убирайтесь прочь – и засыпаю»^>91. На самом деле свою роль играли и снотворные, регулярно принимаемые британским политиком в пожилые годы^>92.

Вторая привычка, которая связана с Кубой, касается курения. Одной из целей поездки на Кубу, разумеется, не самой главной, было приобретение хороших сигар^>93. «Куба всегда будет на моих губах», – скажет Черчилль во время второго посещения Антильской жемчужины, которое состоится спустя полвека после первого визита^>94.

Как и большинство людей, неравнодушных к курению, Уинстон приобрел эту пагубную привычку еще в детские годы, учась в Хэрроу. Родители Черчилля также были заядлыми курильщиками. Лорд Рандольф курил «до жжения языка»^>95, выкуривая по сорок сигарет ежедневно^>96. Дженни тоже любила сигареты, но к новому увлечению своего сына отнеслась крайне отрицательно. Она решила убедить Уинстона бросить курить, сославшись на его непрезентабельную внешность: «Если бы ты только знал, как смешно и глупо выглядишь с сигаретой во рту»^>97. Черчилль с доводами согласится, пообещав бросить курить на полгода^>98.

Через некоторое время он вновь будет замечен за курением сигарет. Предприняв еще несколько неудачных попыток отговорить своего отпрыска бросить вредное для здоровья занятие, родители в итоге смирятся. Во время учебы в Сандхёрсте мать подарит Уинстону красивый мундштук («Самый прелестный, который я когда-либо видел»^>99, – скажет он), а отец будет снабжать его «лучшими сигаретами»^>100. В июле 1895 года леди Рандольф подарит сыну новый «очаровательный» мундштук^>101. После поездки в Новый Свет Черчилль откажется от мундштуков и сигарет, став верным поклонником сигар. Впервые он попробует их в особняке Бурка Кокрана в Нью-Йорке^>102, затем в гаванском отеле Gran Hotel Inglaterra, расположенном всего в нескольких улицах от фабрики по производству его любимой марки Romeo y Julieta^>103.

Черчиллю и впоследствии советовали отказаться от курения. Он хорошо запомнил слова своего отца: «Если хочешь иметь честный взгляд, крепкие руки и стальные нервы – не кури»^>104, и еще лучше – рекомендацию фельдмаршала Робертса. В 1902 году Робертс встретил Черчилля на Сент-Джеймс-стрит, попыхивающего большой сигарой. «Не кури, – сказал пожилой вояка. – Я уверен, твой отец сильно навредил своему здоровью чрезмерным курением. Бросай эту привычку сейчас и живи долго, в полном здравии и ведя активный образ жизни»