– Там печенье. Мое любимое. Кокосовое

– Вот! Тебе и выгонять! – радостно заключила Люба.

– Только не это!

– Надо сбегать, купить печенье и выманить ее, – предложила друг животных Оля.

– Не выманить. Там, в ящике, две пачки лежат, – снова всхлипнула Яна.

– Лежали, – уточнила Люба.

Яна заревела в голос.

Сцена была прервана стуком резко распахнувшейся двери с табличкой «Главный бухгалтер». На пороге во всем своем величии возникла Эльвира Леонардовна.

– Что за хай, девочки? У нас пожар или красную икру завезли? Почему не работаем?

Вид начальницы был грозен и величественен. Высокая прическа колыхалась, золотые кольчатые сережки позвякивали, грудь, туго обтянутая светло-серым шелковым платьем, выдавалась монолитом, высокие каблуки звонко цокали по паркету. В целом главный бухгалтер напоминала более всего кирасира, выехавшего на поле сражения.

Первую атаку, как и положено старшему, приняла на себя Жанна Витальевна.

– У нас, Эльвира Леонардовна, извините, ЧП. Мышь в комнате.

– Это серьезно. И что делать будем? Здесь квартальный отчет сварганим? На подоконнике?

В этот тяжелый момент в конце коридора блеснула надежда. В лице веселого охранника Коли. Увидев растерянных женщин, Коля расправил плечи, белоснежно улыбнулся и, заметив за фикусом Асю, снова подмигнул ей.

– Что случилось, барышни? Какие проблемы?

Эльвира Леонардовна властно оборвала зарвавшегося секьюрити:

– Вот, Николай, вы-то нам и нужны. Будьте добры, прогоните мышь. И побыстрее. Работа банка почти парализована.

Николай от неожиданности перестал помахивать дубинкой.

– Что? Мышь? Какую еще мышь?

– Обыкновенную, с ушами. В комнате у нас сидит, – вступила в разговор сразу переставшая рыдать Яна.

– С ушами? Мышь? Не путаете? – Николай громко заржал, замолк под тяжелым взглядом главбуха, но сдаваться не собирался. – Мыши, как говорил один артист, не мой профиль. Согласно штатному расписанию, между прочим. Мне подавайте бандита, вора, на худой конец – афериста. А мыши – это не ко мне. Это к уборщице.

И пошел прочь. Веселый и наглый, помахивая дубинкой и слегка играя талией. Знал ведь, подлец, что женщины смотрят ему вслед. Причем, не все с гневом, некоторые – зачарованно.

– Какой мужчина! – не выдержала Люба и вильнула бедрами, подражая блистательному Коле.

– Ничего особенного. Кроме дубинки, конечно, – съехидничала Оля.

– Да что ты понимаешь, девчонка! – печально поддержала треп Тамара. – У некоторых вот уж и никакой дубинки не осталось. Так, один свисток.

– Зато одни некоторые одним свистком на сережки с брюликами некоторым другим заработали, – ткнула пальцем в сторону тамариного уха вредная Люба.

– Ах, ты! Ты! Ты!.. – Тамара резко покраснела и начала хватать ртом воздух в поисках слов.

Но Эльвира Леонардовна взяла штурвал в руки и не дала разгуляться женской стихии.

– Ша, девушки! Думать будем. Вот ведь какие пошлые люди в санэпидстанции. Месяц назад обработку делали. Я им такие счета подписала! В суд подам!

– Уборщицы теперь только утром придут. Завтра, – деликатно напомнила Жанна Витальевна.

Яростное выражение лица Эльвиры Леонардовны оставляло немного сомнений в том, что она сейчас скажет в ответ, но, на счастье Жанны Витальевны, взор Леопардовны упал на Игоря, притихшего возле входа в коридор. Он надеялся, что его не заметят. Что все обойдется. Зря.

– Ну вот, свершилось! Откуда ты, прекрасное виденье? – теперь Леопардовна улыбалась. Но это была улыбка змеи.

– Так вы же сами мне велели на почту с утра зайти, – нашелся Игорь.

– Да, безобразие! Деньги за доставку мы перечисляем, а доставлять самим приходится! Подала бы в суд, но на них нельзя. Однако для вас, Игорь, у меня сейчас особое задание…