– Очень хотелось бы, Танюша, – притворно вздохнул Макс, – но не могу. Слышишь?..
– Что? – испуганно оглянулась проводница.
– Труба зовет, – с ухмылкой проговорил Макс.
– Да ну тебя! Я серьезно предлагаю.
– Так и я серьезно.
Дуб, неподвижно сидевший все это время на откидном стуле, вдруг тряхнул головой и решительно потянулся к пиву.
– Эй! – ухватил его за руку Макс. – Остынь!
– Мне нужно выпить! – попытался вырвать руку Дуб.
– Олежка, по-моему, ты на сегодня свое уже выпил.
– Мне нужно выпить!
– Э-э, черт с тобой! – отпустил руку Макс. – Делай что хочешь. Загремишь на «дурку», мне же спокойнее будет.
Дуб сковырнул пробку и жадно припал к бутылке. Макс покосился на сидевшую рядом Таню и выразительно пожал плечами.
– Да пущай хоть лопнет, – проговорила она, снова прижимаясь к Максу. – Нам-то что? Скажи лучше, Максик, я тебя еще увижу?
– Обязательно, – кивнул Макс. – Будешь возвращаться, выглядывай.
Какое-то время Таня пыталась понять, говорит он серьезно или шутит, потом вздохнула:
– Ага. Тебе поверь. Под таких, как ты, бабы сами стелятся. Выйдешь и забудешь, да?..
В том же духе разговор продолжался до самого Чулимска. Дуб за это время всосал все оставшееся пиво, но вел себя на удивление тихо.
На перроне в Чулимске растрогавшаяся Таня даже пустила слезу:
– Ну ты меня хоть вспоминай, Максик, ладно?
– Ладно.
– И я тебя тоже буду вспоминать…
– Ну все, пока, – вздохнул Макс, с трудом вырываясь из Таниных объятий. – Пошли, Дуб. А вокзальчик-то ничего, да?
Железнодорожный вокзал Чулимска воображение вообще-то не поражал. Растянувшееся метров на сто пятьдесят одноэтажное здание было выкрашено в цвет детской неожиданности, стрелочные часы на фасаде давно остановились, но в любом случае здесь вполне можно было перекантоваться до утра.
Дуб не совсем твердой походкой брел за Максом и о чем-то напряженно думал. Макс пару раз оглянулся на него, но промолчал.
По расписанию пригородный поезд до Охтинска должен был отправиться в шесть тридцать утра. Выяснив это, они расположились в зале ожидания на свободной деревянной скамейке. Макс зевнул и сказал:
– Главное, Дуб, не проспи «дипломат». Спокойной ночи!
Дуб промолчал. Макс пожал плечами, склонил голову на свою сумку, устроился поудобнее и закрыл глаза.
Не успел он толком задремать, как Дуб схватил его за руку:
– Макс! Макс!
– О, господи, – поднял голову Макс. – Что, уже сперли «дипломат»?
– Да при чем тут «дипломат»? Я все понял! Я понял, как доказать, что мне все это не почудилось!
– Как?
– Найти этого пассажира, который подсел в Черном Яру до Омска!
– Ты что, решил меня доконать, Дуб? Полночи я по твоей милости протрахался с какой-то проводницей и пробродил по вагону. Теперь я опять же по твоей милости торчу на каком-то занюханном вокзале и пытаюсь хоть немного поспать. А ты мне толкуешь о каком-то пассажире…
– Ты не понял! Если все это мне почудилось, то куда тогда подевался этот пассажир?
– Да никуда! Он сейчас спокойно спит в поезде. А я тут слушаю твои бредни.
– Это не бредни! – обиделся Дуб. – Таня сказала, что он сел в восьмое купе, так?
– Ну?
– А я восьмое купе проверил, когда она ушла пить пиво! И там было пусто!
– Ну и что?
– Как что? А куда он подевался?
– Он, Дуб, сел в другое купе. Всего-навсего. Все очень просто.
– А вот это еще нужно проверить! – решительно поднялся Дуб.
– Ты куда?
– Подключу к этому делу траспортную милицию. Между прочим, это мой долг.
– Совсем малый сбрендил… – покачал головой Макс.
Глава 16
Дверь с надписью «Комната милиции» была приоткрыта. Внутри за столом сидел дядька лет пятидесяти с прической «ласточкино гнездо» и погонами старшины.