– Хорошо, Бетти. Договорились, – пережевав креветку, Марвин спросил. – Кстати, давно хотел спросить: как тебя называли в детстве?

– Странный вопрос. Родители предпочитали Бетт. А что?

– Вообще это немного странно, потому что «Bett» в переводе с немецкого означает «кровать».

Бетти засмеялась. В этом министерстве никто практически не шутил, а жизнь Бетти состояла из работы и дома. У неё не было подруг и друзей, поэтому даже такая нелепая увертюра в исполнении Марвина имела успех.

– Да уж, спустя столько лет узнаёшь, что родители всё детство считали тебя неодушевлённым предметом. Забавно.

– Я, пожалуй, буду называть тебя просто Бет – без удвоения на конце. Ты не против?

– Я только «за», – ответила девушка.

Они продолжили свою работу. К концу рабочего дня на продаже секретов они заработали 10 миллионов долларов. Бетти и Марвин заслужили во вторник выходной. Генри был в восторге. Он не ожидал, что за один день его подчинённые смогут в два раза перевыполнить норму. Кажется, министерство было спасено от закрытия и банкротства.

Марвину и Бетти во вторник дали выходной. В среду Марвин отправился в офис. Как всегда, он зашёл в Starbucks, чтобы выпить большой карамельный латте перед началом рабочего дня. От станции метро до офиса путь занимал примерно пятнадцать минут. Ему нравилось проходить по нью-йоркским улицам, где среди многоэтажных строений и бизнес-центров люди бегали как тараканы туда-сюда, туда-сюда. Казалось, что жизнь здесь бьёт ключом и не затухает даже по ночам, хотя каждый житель бизнес-столицы США знает, что ночью Нью-Йорк спит, как убитый, и его ничего не интересует.

Марвин вошёл в офис без десяти десять. Расписался в журнале посещений, увидел красивую подпись Бетти, поставленную в 9:30 утра, улыбнулся и пошёл к лифту. Когда он оказался на своём этаже, то не понял, что происходит. Все бегали, суетились. Даже Дэвид каким-то образом оказался здесь. Генри Джонсон отвечал на звонки в кабинете технической поддержки. Марвин ничего не мог понять.

Печальная Бетти, которая выглядела, как всегда, неотразимо, подошла к Марвину и шепнула на ухо два слова. Это был страшный момент для всего министерства. В офисе начался хаос. Марта зачем-то прибежала сюда и размахивала руками, крича на Дэвида и двух охранников, которые каким-то образом допустили такую оплошность.

Марвин прислонился к стене и поднял голову к потолку. В его глазах отражался свет люминесцентных ламп, которые освещали этот бесконечный коридор. Похоже, что их работа на этом закончена. Больше нет смысла продолжать что-то делать. Бетти ему тогда сказала то, что изменило жизнь всех работников министерства: «Чемодан украли».

Возник вопрос: «Кому нужен был чемодан? Хотя зачем это спрашивать, если два дня назад Генри Джонсон своим приказом официально разрешил торговать секретами. Понятно, что кто-то решил на этом озолотиться. Можно сказать, что биржа на Уолл-стрит по продаже секретов открылась сегодня утром».

Генри Джонсон вышел из кабинета технической поддержки в ярости. Он был весь красный. Целое утро ему пришлось выслушивать блеяние высшего начальства о том, в какой опасности они находятся. Самое ужасное, что подключать разведку нельзя, так как их организация является засекреченной и не имеет в своём подчинении ни одной силовой структуры. Вот дела…

«Всех жду в нашем овальном кабинете в 10:30 утра. И пускай только сегодня кто-нибудь посмеет опоздать. Три шкуры с вас спущу», – сказал не очень дружелюбно министр и направился в сторону лифта.

Заседание началось с разбора полётов, долгих воплей Генри и умозаключений Дэвида. Из всех этих криков Марвин понял только то, что кто-то проник ночью в здание министерства и украл чемодан с секретами, предварительно отключив камеры на всех этажах. Этот тип сделал всё чисто, а затем скрылся в неизвестном направлении.