«Что-то я волнуюсь. Что со мной такое? Это же просто свидание, обычноесвидание…»

Выйдя из подъезда, я очень удачно попала в объятья Эдгара, так как высота каблуков давала себя знать на нашей неустойчивой лестничной площадке.

– Я так скучал без вас, – глядя мне в глаза, проговорил Эд и преподнес мне чайные высокие розы. – Тут где-нибудь поблизости есть приличное заведение?

Что он подразумевал под словом «приличное» я не знаю. Иногда с Мишей или со Светкой мы заходили перекусить в кафешки возле дома, но сейчас был особый случай. Я вспомнила о китайском ресторане возле «Пятерочки», может, он подойдет?

– Здесь недалеко, направо есть китайский ресторан, «Дракон» какой-то, – сказала я.

– Вы там были? Как там?

– Нет, я не была, но можно попробовать.

– Ну что ж, рискнем. – Он взял меня под руку. – Ведите!

Мы тихонько побрели по дорожке вдоль дома. Мне непривычно было идти, когда меня поддерживали под руку, «как старушку», казалось мне.

– Эдгар, можно мне взять вас под руку? – спросила я, осмелев. Дело в том, что увидев его так близко и почувствовав в нем непередаваемое ощущение уверенности, достатка, свободы и еще чего-то, я потеряла, ну, если не «дар речи», как говорят, но некоторую способность разговаривать – это точно. Какое-то волнение, вдруг охватило меня и справиться с ним я никак не могла, хотя прежде не боялась ни начальства, ни аудитории (приходилось читать лекции), ни незнакомых компаний, не было во мне раньше никакой паники, а здесь… Я сама себя не узнавала. В двенадцать лет, когда я впервые влюбилась в мальчика старше себя, а он вдруг обратил на меня внимание, тогда я тоже совершенно не могла с ним говорить, мычала что-то и сама от этого страдала. Но мне было двенадцать, а теперь… Теперь Эд был для меня картиной, или, скорее, скульптурой, которой я восхищалась и поэтому теряла слова… Вот, оказывается, бывает и такое!

«Она тоже волнуется. Почему?»

Мы вышли на набережную. Народу было мало, кое-где мелькали «собачники» и неприкаянная молодежь. Эд рассказывал мне о том, что китайские рестораны бывают разные, что в Европе они делятся по категориям и имеют специальные значки, по которым определяется уровень ресторана… А я думала о том, как же нужны нам, женщинам, вот такие надежные, сильные руки! А у него они были именно такие: теплые, нежные, сильные! Руки, на которые можно опереться, руки, которые не дадут даже споткнуться, руки, которые поддержат в любую минуту! И опять прилив нежности и благодарности накатил вдруг на меня. Какая же я счастливая! Теплый вечер, залив, а рядом красивый надежный, может быть даже, любимый человек! Немного же нам, женщинам (русским женщинам), надо для счастья.

«Какая она мягкая, теплая, уютная какая-то! Давно таких не встречал.»

Мы подошли к ресторану. Внутри был большой зал, разделенный на какие-то беседки, увитые цветами, играла тихая музыка, кое-где сидели посетители. Горели китайские фонарики и везде мелькали красные драконы.

Подошла девочка-китаянка (?), поздоровалась и положила перед нами меню. Эд, как всегда, проявил тактичность к моей невежественности (я, действительно, понятия не имела ни об одном китайском блюде) и предложил сделать заказ на свое усмотрение. Я не возражала. Я вообще где-то витала, я не верила, что все это происходит со мной, что это я сижу в беседке из цветов среди драконов с таким неотразимым мужчиной. Мужчина, видимо, это понимал и старался всей душой развеселить меня и растормашить.

– Аня, ну как вам «Шаньдун»? Нравится?

Конец ознакомительного фрагмента.