– Ларис! Где здесь выключатель? – закричали мы, бестолково топчась в темноте. Свет проникал только через маленькое окошко.

– Я не помню, -

– Давай быстрее вспоминай! Темно, как у негра в жопе! Димон! Дима! Ты где? – Где-то в стороне раздался стон. Наташка метнулась туда, я за ней.

– Ой! – Заорала я, больно треснувшись обо что-то.

– Что с тобой? – Испуганно спросила Лариска.

– Да тут палка какая-то болтается. Вот черт! Теперь шишка будет.

– Подождите! – закричала Лариска, – я вспомнила, где выключатель, – Ну что, горит?

– Ни фига не горит

– Девчонки, идите сюда, – позвала Наташка. Мы подошли и увидели лежащего Димку. Он стонал и держался за голову. Наташка присела рядом.

– Димочка! Где? Где больно? – Она тихонько отвела его руку. Я быстро отвернулась и зажмурилась, боясь увидеть что-нибудь страшное, но какой-то зуд внутри заставил приоткрыв глаза, косить в ту сторону. Сильный толчок в бок вернул мои глазки в исходное положение.

– Хватит корчить рожи! Позвони лучше в «Скорую», – прошипела Лариска.

– Не надо «Скорую», – слабым голосом сказал Дима.

– Так он жив? – удивилась я

– Дима, тебя, что ударили? Кто это сделал? – допытывалась Наташка, помогая ему встать. Опираясь на Наташку, кое-как он спустился вниз.

– Ну рассказывай! Что произошло? – Тормошили его, когда мы разместились в маленькой гостиной.

– Значит, так – начал он. – Я вошел, а там темно.

– Это мы заметили, – пробормотала Лариска.

– Ну вот, я вошел, а там темно, – опять начал он.

– Про темноту мы в курсе, – с раздражением сказала Лариска, – дальше-то что было?

– Ну, там темно было, – забубнил Дима.

– Тебя, что заклинило? – заорала Лариска. «По-моему, сейчас ему будет действительно темно, у Лариски рука тяжелая». Взглянула на Наташку – та еле сдерживала смех.

– Дима, – решила я попробовать, что-либо выяснить, – тебя кто-то ударил, или ты сам ударился?

– Понимаете, там темно было, – Лариска вскочила, а он, испуганно глядя на нее, продолжал, – я споткнулся обо что-то, и в это время меня огрели по голове, ну, я упал. -

– Очнулся, гипс, – мрачно вставила Лариска. Мы осмотрели его голову и обнаружили небольшое покраснение и все.

– Наверное, шишка будет, – неуверенно сказала Наташка, – пойдем, я тебя провожу до ломбарда. – И она повела стонущего Димона объясняться с Иваном Васильевичем.

– А дверь? – подскочила Лариска. Мы подошли к черному ходу. Дверь была закрыта.

– Я точно помню, что она была открыта. Ты же видела, Ларис? – Она в ответ только часто заморгала, волновалась здорово, еще Дима этот ее довел.

– Не волнуйся Ларис. Всему должно быть объяснение, – попыталась успокоить ее.

– Попробуй, объясни

Я задумалась – Возможно, ветром захлопнуло.

– Ага, и на ключ повернуло.

– Да, как-то не получается.

Вернулась Наташка. Услышав про дверь, в начале растерялась, а потом махнула рукой

– Что тут думать да гадать? Замки поменяем и от этой двери, и от чердачной. Пошли домой, уже поздно.

– Подожди, Наташ, – я остановила ее. – Если Димку кто-то стукнул, то куда он делся? -

– Надо проверить чердак, – решительно сказала Лариска.

– Ну уж фигушки, я туда больше не пойду, смотрите, какую шишку набила, – я потрогала лоб.

– Ой, правда, – Наташка затараторила, – ну, надо же, Димку по башке огрели и ничего, а ты слегка лбом приложилась, и такая шишка. Кошмар! Давай холодненькое приложу. –

– Чего теперь прикладывать, если вылезла. Теперь бесполезно. Лучше позвони Петьке, попроси заехать, и чтоб фонарь взял. А завтра надо на сигнализацию ставить.

Наташка долго уговаривала Петьку, мы с Лариской переглянулись и подумали об одном. Изменился Петенька. Раньше стоило Наташке глазом моргнуть, и он был тут как тут, а теперь вот уговаривать надо.