На Траверсе и началась история, которая, возможно, когда он вылезет из этой ванны, оставит от него лишь золотую строчку в Херефордском Зале славы. Дело в том, что в какой-то – поди теперь, вспомни какой – момент Диноэл понял, что все мафиозно-политические перестановки на Траверсе – вовсе не продукт закономерной эволюции преступного мира, не бывает таких эволюций, и не козни английских контактных служб – англичане сами страдали от таинственной интервенции. В обозначившихся переменах власти, независимо от их уровня и географии, явственно читалась, во-первых, строгая целенаправленность, а во-вторых – один и тот же почерк.

Наука утверждает, что особенности почерка уникальны и могут принадлежать лишь одной-единственной руке. А рука, в свою очередь, может принадлежать только одному человеку. Другими словами, интуиция более чем определенно заявила Диноэлу, что за спинами главарей Траверса появился конкретный и могущественный лидер. Кто он? Землянин, англичанин, леонидянин или, что очень вероятно, гестианец? Неведомо, вычислить оказалось совершенно нереально, и это было вторым, что объявила Диноэлу интуиция: «Он знает о тебе». Действительно, таинственный Джон Доу, как без всякой оригинальности окрестил его Дин, держался, словно в старинной буддистской сказке, на расстоянии «девяти воплощений», превосходя все доныне известные меры конспирации. Вторые и третьи руки в каналах передачи денег, технологий и информации определить еще было можно, а вот дальше требовались мощности, намного превосходящие возможности «Джадж Спектра». Но соответствующие службы разных царств-государств отнюдь не рвались помогать контактерам – спектры пользовались дурной славой диких рейнджеров, не склонных к взаимовыгодным компромиссам, а Джон Доу явно был вхож в самые высокие кабинеты транснациональных корпораций, представители которых правили бал в правительствах и всевозможных комитетах.

Непонятно было и другое. Речь шла о власти, но к какой же именно власти стремился Джон Доу? Добиться государственного признания Траверса и стать вождем пиратской республики, новой «Либерталии»? Водрузить на Фобосе черный флаг с черепом… Да что за чепуха. Занять трон владыки олигархата свободной экономической зоны? Тоже сомнительно, уж больно чревато, да и не похоже. Наконец, Диноэла осенило – кстати, здесь же, в этой же ванне. Джон Доу вовсе не собирается захватывать власть. Он собирается сам стать властью – сесть в кресло начальника спецслужб, отвечающих за Траверс, и начать играть в старинную, веками освященную игру, где правая рука якобы не знает, что творит левая, – ловить и отпускать, брать и давать, короче, под прикрытием казенного надзора делать свои дела. И дела, судя по всему, масштабов несказанных. Вот для чего он рассаживает верных людей, оснащает по последнему слову и отлаживает каналы, дальше остается только подключить контакты, вставить штекеры – и вперед. И произойдет это (Господи, может быть, уже произошло? Но нет, нет) в самое ближайшее время, потому что подобного рода подготовка – продукт скоропортящийся.

И было Дину знамение. После одной операции к нему в руки попали образцы золота с Траверса, и незамедлительно проведенные анализы показали – да, материал с Тратеры и хуже того – скелетниковский. Эту спектрограмму ни с чем не спутаешь – виртуозная подделка под кустарное производство, сделанная на неизвестном, невиданно совершенном оборудовании. Совпадение? Возможно. Но Дин откровенно боялся таких совпадений. К нему пришло сосущее чувство опасности. Джон Доу высоко сидел, далеко глядел, в курсе слишком многих дел он оказался. Да уж нет ли у него подходов к Тратере – самому больному месту Диноэловых планов? Там творятся непостижимые вещи, там засел старый знакомый, самый опасный из тиранов современности, Ричард Губастый, которого очень даже можно заподозрить в дружбе с разбойными жуками-скелетниками, там в свое время дневал и ночевал проклятый Кромвель, и вообще гнездилище многих тайн. Очень нехороших тайн. В разные эпохи к ним подбиралось немало злодейских типов, и не оказался ли Джон Доу удачливее других?