К ночи голод становится нестерпимым. Денег, разумеется, и в помине нет, сколько ни выворачивай дырявые кармашки шорт. Чаго думает поклянчить немного еды.

– Кыш отсюда! – перехватив голодный взгляд, владелец кафе сердито машет на него полотенцем.

Потерпев неудачу, малыш обходит заведение с тыла, осторожно направляясь на задворки к мусорным бакам. Из-за одного из баков показался рябой кот. Встречаясь с человеком крайне недружелюбным взглядом, он потрясает задранным хвостом, отворачивается и шагает прочь. Кот не все успел подъесть. Чаго перепадает немного пригодных объедков. Преодолевая отвращение, малыш заставляет себя их проглотить и возвращается к океану в надежде на перемены, но, устав от неоправданно долгого ожидания, засыпает.

Скрежет лодочного киля о берег вперемешку с лихорадочным гомоном чаек будит поутру. Чаго подскакивает, щурясь по сторонам. Может, он что-то пропустил? Но нет. Вышло солнце. Мир заиграл красками. Океан слегка взволновался плеском небольших волн и опал.

Чаго горестно вздыхает. Оставляя свое рванье на берегу, входит в теплую воду по пояс. Глаза до боли всматриваются в бескрайне-ленивую гладь. Поглаживая руками поверхность воды, он движется вдоль берега по мелководью без особого энтузиазма. Ему нужны шторм, разъяренная мощь глубин и певучие голоса потерянных душ. А здесь…

Чаго верит: если чего-либо очень, очень, очень, очень захотеть – оно будет! Убежденность в своей правоте – сильнейший стимул. Несколько дней он сидит на берегу и молча смотрит на океан. Он ждет. Напрасно! Океан не хочет оживать.

Обычно часа в два-три пополудни ждать становится нестерпимо. Мучает жажда, хочется есть. Горьковато-соленый воздух побережья обостряет восприятие и усиливает голод. Тогда Чаго бредет в город.

Население местечка состоит по большей части из негров и индейцев. Реже встречаются метисы и белые. Три дня в неделю улочки и берег наполняются туристами всех мастей – от местных жителей до вездесущих иностранцев. Колумбийцы ведут себя спокойно, не обращают внимания на других, завтракают или обедают в кафе, нанимают лодки и уплывают любоваться красотами природы. Иностранцы лезут везде где ни попадя, шатаются по всем закоулкам, расспрашивают о здешних местах торговцев и верят каждому слову.

Чаго тоже обходит по нескольку раз все дома, магазины и кафе. Выпрашивать бесполезно. Влажное пекло растекается повсюду. Но тень джунглей кишит назойливыми насекомыми и гонит обратно на берег. Когда совсем становится невмоготу, приходится погружаться в теплую воду океана. Помогает ненадолго. От сидения на берегу на коже появляется раздражение. Губы обветриваются и трескаются. Соленый воздух проедает ветхую рубашонку. Запах фруктов и свежей выпечки щекочет ноздри. Чаго все еще ждет от океана обещанного стариком чуда.

И опять ничего не происходит. Более того, штиль накрывает океан пасмурной пеленой. Спускается мелкий теплый дождик. Потускневший прибрежный песок пахнет водорослями. Одинокая чайка качается на поверхности спящей воды.

Подкрепляясь объедками из мусорных баков, Чаго пережидает дождь под сенью больших деревьев. А к ночи, когда непогода стихает, забирается на ночлег в одну из лодок на пристани. Лежа навзничь на груде сетей, рассматривает звезды. Одна, самая крупная, манит, переливаясь далеким светом. Иногда она приближается. Но стоит моргнуть – и расстояние между ними снова умножается на бесконечность световых лет. Чаго самозабвенно улыбается, взгляд уплывает и растворяется в просторах Космоса. Его мало интересуют отдельные созвездия. Его восхищает Млечный Путь и собственная сопричастность к целой армаде звезд, миллионам светил.