Естественный человек – необходимая составляющая часть нашей сущности. В нас очень много естественного, того, что идет не от нас, а от природы: лень, жадность, агрессивность, злоба, зависимость от капризов настроения, случайностей нашей жизни. Мы можем прекрасно сознавать это, но очень часто не в силах изменить. Дух очень слаб в сравнении с телом, с природой, и нам остается только вздыхать или взывать к Богу: «Из глубины взываю к тебе, Господи! Услыши глас мой!»

Естественный уровень бытия человека – это тот уровень, на котором живут страстями, эмоциями, полагаясь не столько на сознание, сколько на инстинкты и мощь своего тела. Если во многом знании многие печали, то счастливым можно быть только в естественном состоянии. В искусственном, человеческом, состоянии все разрушает рефлексия, сомнения, неуверенность в подлинности своего существования. Сознание убивает непосредственность впечатления, заставляет критически относиться к переживаниям. В самый яркий момент счастья сознание подсовывает мысль о том, что это мгновение скоро пройдет. Часто эта мысль приходит тогда, когда мгновение еще не наступило. Поистине удачливы те люди, которые могут в минуты опасности «выключить» сознание, превратиться в сильного и яростного зверя, всю свою энергию вложить в единый порыв и сделать то, что не по силам обыкновенному человеку. Лучшие мгновения наступают тогда, когда человек весь отдается страсти, стихии, борьбе, когда он чувствует себя кулаком, отбивающим одновременно десяток ударов, когда он мгновенно принимает решение, спасающее его жизнь или приумножающее его капитал, когда он вдруг находит слова, которым люди беспрекословно верят.

«Строго говоря: чем менее сознает человек, тем он полнее живет и чувствует жизнь… Пропорционально накоплению сознания теряет он и жизненную способность. Итак, говоря вообще: сознание убивает жизнь… Сознание – болезнь. Не от сознания происходят болезни (что ясно как аксиома), но само сознание – болезнь»[29].

Приобретя сознание и способность к рефлексии, человек потерял рай, возможность чистого, ничем не замутненного счастья, возможность цельной, без сомнений и колебаний жизни животного и начал создавать жизнь искусственную, в которой только в редкие моменты чувствуешь, что живешь в полном смысле этого слова. А все остальное время «болеешь», поскольку тебя постоянно разъедают сомнения, неуверенность, противоречия и т. д. Одно дело – интуитивное (почти инстинктивное) озарение первобытного, архаического человека, совсем другое – пробы, ошибки, заблуждения человека интеллектуального, ученого, исследователя, просто мыслящего. «Вырождение жизни главным образом обусловлено исключительной способностью сознания к заблуждениям: меньше всего оно удерживается в узде инстинктами, а потому ошибется так ошибется – надолго и основательно»[30].

Счастье – главная цель естественного человека, ради которой стоит жить, бороться, рисковать. Правда, чаще всего счастье подменяется удовольствием. Удовольствие – это имитация счастья. Самым крайним видом такого счастья является наркотическое опьянение: человек полностью отрешен от мира, полностью растворен в чистом удовольствии, он абсолютно счастлив и доволен, и больше ничего ему в данный момент не нужно. Потом наступит очень тяжелое похмелье, человека ждут невыносимые страдания, но сейчас он об этом не думает.

Очень многие отождествляют счастье с полным удовлетворением своих потребностей: у них все есть, они богато живут, им легко доступны физические и духовные удовольствия – что еще надо для счастья? Есть старая древнегреческая легенда, в которой повествуется о том, как одного из первых философов, мудреца Солона, спросил Крез, чудовищно богатый царь, видел ли когда-нибудь Солон счастливого человека. На это Солон ответил, что никогда не видел и вообще видеть счастливого человека нельзя. «Но ведь я перед тобой, – возмутился Крез, – самый счастливый, потому что я самый богатый». Но Солон ответил, что об этом еще рано судить, так как Крез еще жив. Действительно, вскоре на Креза напали враги, разгромили и разграбили его государство и убили его самого. Согласно легенде, лишь смерть придает жизни законченный вид. Жизнь должна завершиться, и тогда можно узнать, был ли счастлив человек. А пока она продолжается, сказать этого нельзя.