– Я бы на вашем месте продолжил обследование ребёнка. Анализ на токсины – простая формальность. Если бы они были причиной, были бы и другие симптомы отравления, а их нет. Иногда так проявляются первые звоночки опухоли мозга. Я напишу вам направление к онкологу.

Моя мама, Миранда, побледнела и прижала руку ко рту:

– Вы хотите сказать.... У моей дочери может быть…?

Глаза мамы наполнились слезами, а взгляд —страхом. Я лишь приподняла бровь, не особенно веря в заявление врача.

– Я ничего не хочу сказать. Я хочу вам порекомендовать исключить вероятность этого, пройдя обследование. Потому что на ровном месте сознание никто не теряет. Для этого должна существовать причина. И в вашем случае —причина неочевидная. Думаю, томография могла бы пролить свет на эту ситуацию. Не переживайте раньше времени!

Врач встал и направился на выход из палаты. Обернувшись в дверях, он сообщил:

– Ваши выписки будут готовы завтра к обеду. После этого сразу можете записываться на обследование. Не затягивайте с этим!

И врач ушёл. Марк несмело постучал и ужом просочился обратно в палату.

– Ну как, что сказал врач?

Мама молчала, пытаясь сохранить лицо и не скатиться в истерику. Я ответила Марку сама:

– Если я правильно поняла врача, то визуально я здоровее космонавта. И он рекомендовал поискать причину потери сознания поглубже. Возможно, виновата опухоль, о которой мы пока не знаем.

Марк стал бледнеть вслед за Мирандой, стремясь слиться с цветом стен палаты, как настоящий хамелеон.

– Так, спокойно, ты ещё сознание здесь потеряй! —я поднялась и поддержала Марка под руку, – Пока это лишь предположение врача! Паниковать рано!

Я повернулась к маме:

– Мам, поехали домой. Нам всем нужно отдохнуть.

Мама кивнула и двинулась в сторону коридора, незаметно промакивая платком глаза и нос.

– Эшли, можно завтра тебя навестить? – голос Марка звучал встревоженно.

– Что значит «можно»? Нужно! —я улыбнулась ему и подошла чуть ближе, —но не с таким лицом, будто у тебя на глазах затонул целый континент!

Я обняла его, положив голову ему на грудь.Кажется впервые в жизни я ощутила заботу именно так: будто грудная клетка открыта, сердце будто снаружи, но мне не страшно и не больно, потому что он рядом, такой же открытый и уязвимый, и он согревает и защищает мое сердце теплом своей души. Глубоко вздохнув, я прислушалась. СердцебиениеМарка было частым, а дыхание сбивчивым. Кажется, он действительно переживает за меня…

– Скажи мне, что случилось в машине, когда я потеряла сознание?

– Не знаю, – прошептал Марк, притягивая меня к себе поближе, – не знаю. Я просто тебя поцеловал, а ты тут же отключилась. Знала бы ты, что я пережил в тот момент…

– Слушай, может я просто переволновалась? —я чуть покраснела, – не каждый ведь день меня целует сам Марк Брайан!

Марк чуть расслабился и усмехнулся:

– Хотел бы я, чтобы истинная причина была только в этом.

Я подняла на него взгляд:

– Если мы ещё хоть минуту простоим здесь, то нас отсюда выгонят. Да и мама в машине ждёт. Пойдём? Может, мы подбросим тебя до дома? Ты как вообще, в состоянии машину вести?

– Да, теперь уже да. Сам поеду, не бросать же машину возле больницы.

И, взявшись за руки, мы покинули стены больницы.

Утром следующего дня мы с матерью отправились на обследование в онкологический центр. Там можно было пройти все исследования в один день, оформившись в дневной стационар. Исследований было немало: кровь, моча, люмбальная пункция, МРТ, маммограмма – меня просветили на всех возможных аппаратах и взяли все возможные жидкости организма.

Онколог, молодая женщина, внимательно просматривала результаты анализов и задумчиво качала головой: