Рассуждая так, мы констатируем: современная западная эпистемология вплотную приблизилась к смысловой позиции, известной как «древняя восточная философия». Поясним подробнее.

Именно тело (как индивидуальная часть разума) – является носителем личностного знания. На этом понимании, например, строятся, по мнению М.Полани, познавательные отношения по типу «учитель – ученик» внутри научных школ. Они же являются, в частности, основой развития эзотерического знания в древневосточных по происхождению философских учениях.

Эпистемологическим условием обладания «западным» знанием техногенной цивилизации является овладение дискурсивной практикой как определенной культурно-исторической функцией, без обязательного изменения экзистенциального отношения к миру и самому себе. Научное знание диалогично и коммуникативно, обращено к Другому («бытие-с-другим» Ж.П. Сартра), так как сущностно конституирует жизнь социума.

Эпистемологическим условием приобщения к «восточному» эзотерическому знанию выступает психофизиологическое преобразование эмпирического индивида, благодаря которому в различных трансцендентальных мистико-религиозных переживаниях – самадхи, сатори, кэнсе Дзен; вахи и ильхам суфизма; Дао даосизма; «свет истины» исихазма; восхождение к Айн-Соф в каббале – адепту становится доступен некоммуникативный и вне социальный – опыт бытия. Это знание принадлежит не «вечному» интеллекту как аппарату понятийного мышления, а психофизическому и ментальному единству тела, обладающему в качестве «аутопоэтического целого» (У.Матурана) абсолютным внутренним знанием своей конечности («осознанием смерти»).

Итак, индивидуальное знание – навыки, умения(от езды на велосипеде до строительства лазера или управления группой спецназа) невозможно «оцифровать», превратив в безусловно транслируемую от человека к человеку технологию, хотя о нем можно долго говорить. Оно не может быть формализовано, выражено в знаках и символах, и, тем самым, оно не может быть использовано для дискурсивной коммуникации. Но оно лежит в ее основании, проявляясь в механизмах образования смысла, выбора, ответственности и долга.

Однако семинары К.А. Сурикова, как и данная книга, посвящены не многообразию индивидуального (личностного, по М.Пола-ни) знания. Задача, которую ставят авторы, иная: дойти в описания области развития телесного аспекта разума – разума тела – до логического предела. Сама попытка создания такой познавательной конструкции чрезвычайна важна, так как ставит в качестве основного вопроса, на который обязан уже фактом своего рождения ответить каждый человек – вопрос об абсолютных пределах возможного для индивида, то есть, вопрос о его экзистенциальной свободе. И у этого вопроса по определению не может быть коллективного ответа – он разрушает саму идею телесного, индивидуального знания.

По замечанию М.К. Мамардашвили: «Человек свободен в одном простом смысле слова: он не есть элемент какой-нибудь причинной природной цепи, он не производится природой. В этом смысле он “свободен”». Тут нет противоречия с идеями авторов: тело как область эволюции разума в данном случае выступает не в качестве биологического субстрата, а в роли органа осознания, с помощью которого индивид стремится пройти к свободе.

Семинары и книга являются способом авторской постановки вопроса о границах эволюции разума индивида. В этом заключается «теоретическая» составляющая концепции. Однако большее значение имеет ее «практическая» часть: она присутствует в текстах как идея эволюции индивида. Принятая в полной мере любым человеком она запускает процесс самостоятельного осознания цели собственной жизни и построения своей собственной структуры знания, которая является «эпистемологической разверткой» предельного для этого индивида смысла. Специфика теории автора заключается в намеренном, осознанном и вполне рациональном шаге за грань теоретического способа мышления реальности. Если разум цепляется за «теории», он, тем самым, оказывается дистанцирован от новизны ситуации актуального бытия, в которой находятся все живые люди – ситуации «здесь-и-сейчас». При всем уважении и действительном понимании ценности теоретического мышления для развития культуры, необходимо заметить, что теоретический разум принципиально догматизирован в том смысле, что накладывает на реальность искусственные рамки. Но то, что прекрасно «работает» на уровне социального мышления в данном случае, не очень хорошо для «мышления индивида». Поэтому теоретический разум нуждается в дополнительном принципе познания – свободном от теоретических предпосылок осознании настоящего момента, исходящим из задачи аутопоэзиса конкретного живого телесного существа. Разум, оценивающий ситуацию в рамках цели «быть свободным» – наиболее гибок и результативен. Он более разумен, так как более эффективно сохраняет человеческую жизнь и человеческий дух, чем теоретическое мышление. Поэтому данная концепция относится к сфере практической философии – ведь ее основная задача: подтолкнуть к свободному самостоятельному познанию конкретного индивида, а не утвердить собственную схему категорий.