Я ей говорил:

– Когда бы был такой журнал – «Ложь» или газета «Кривда», то ты, без сомнения, была бы там главным редактором и самым печатающимся автором одновременно.

Особенное мое негодование вызывало то, что жила эта врушка – побрехушка на улице Правды. Я много с ней об этом говорил, грозил в шутку, что напишу на нее донос, так как не имеет она право жить на этой улице. Но угроза ее не исправила.

Сначала я думал, что это такая защита, в моем обществе чувствует себя неуютно, и из-за этого лжёт. Но оказалось, что это не так. Она лгала и родителям, и прохожим. И близким, и дальним, и своим, и чужим.

Ну, как можно было жить с таким человеком? Ее нужно было лечить. Лечить серьезно. А я с ней игрался, шутил. Как-то раз, в наказание за очередное вранье (вспомнив ее же жалобы на то, что, дескать, мало пороли), я попробовал дать ей несколько раз ремнем по заднему месту – не помогло.

– Ой-ёй-ёй, ты меня убьешь! Я не вынесу! Сердце лопается от боли! – кричала она истошным голосом в тот момент, когда я ее порол.

И тут же, когда я ремень в испуге бросил, стала смеяться, скакать, напевать:

– Ну, а мне не больно, курица довольна.

Да, было в ней много детскости, и вранье ее было тоже какое-то детское, не злое. Из-за этого, быть может, я с ней два года вместе и прожил. Хотя, что это за годы были, надо отдельно рассказывать.

Женщина-врач пришла по вызову к Светиной маме. Света, открыла ей дверь.

– Врача вызывали?

– Да. Проходите.

– Номер вашего дома? – Не входя, и как-то подозрительно насторожившись, спросила женщина.

– Проходите, всё правильно. – Постаралась Света её успокоить.

– Я спросила, номер дома? – Не успокаивалась женщина.

– Четырнадцатый.

– Корпус? Какой корпус? – Продолжала женщина свой допрос.

– Вы, правильно пришли. Входите.

– Я спрашиваю, какой корпус?

– Корпуса нет.

– Значит всё правильно.

Женщина вошла, разделась в прихожей и спросила, куда ей идти. Света указала на комнату, где в постели лежала мама.

Заметив, что девушка сильно простужена, женщина-врач поинтересовалась:

– К кому вызывали?

– К маме. – Сказала Света.

Мама, по своей наивности, стала просить человека в белом халате, что бы она и дочку послушала. Хотя бы затем, что бы знать, нет ли хрипов в лёгких. Бюллетень, был не нужен.

– Это невозможно. – Отрезала женщина-врач. – Вызов был один, я буду осматривать только одного больного.

У Светиной мамы было высокое давление, она просилась в больницу, на что женщина-врач рассказала историю о том, как «одна ходила своими ногами», но легла в больницу и умерла. Как выразилась женщина-врач «Ускорилась».

– Сама себя ускорила. Так бы жила потихоньку, ходила бы своими ногами, а то.. Только сама себя ускорила. Нет, не советую ложиться в больницу. Не советую.

Женщина побыла ещё какое-то время, выпила предложенное кофе, съела четыре бутерброда с колбасой, рассказала уйму страшных сплетен с летальными исходами, ничего не выписала, оделась и ушла.

Летом, в июле, в период отпусков, я познакомился с Дашей. Заметил ее на Симферопольском вокзале. Она медленно спускалась по ступенькам в обществе старенького дяденьки. Я почему-то с первого взгляда понял, что это не дедушка, не дядя и не папа с ней. Дяденька был в шортах, вид имел отвратительный, ноги худые, кривые, в каком-то розовом пуху. Все подхихикивал. Видно было, что девушка им управляет.

На площади к дяденьке подошел наглый, хулиганистого вида паренек и, обращаясь к нему, спросил:

– Отец, как твою дочку зовут? Познакомь меня с ней.

– Я ей не отец, – растерянно ответил дяденька и, часто заморгав белесыми ресницами, беспомощно посмотрел на девушку.