Выражение радости на лице "высокого" сменилось на гнев в то время как его оппонент напротив был несказанно рад случившемуся. С самодовольной улыбкой, на сухом, изможденном солнцем и ветрами лице, он подскочил к "высокому" и торжественно протянул руку ладонью вверх, мол давай.

"Высокий" неохотно потянулся рукой к правому карману своих потрепанных, просоленных океаном шорт и выудив из него мятую десяти долларовую купюру вложил ее в протянутую ладонь.

Разрозненными группами по несколько человек пираты, бурно обсуждая только что произошедшее событие, которое явно их развеселило, двинулись к машинам.

"Высокий проходя мимо Форса на секунду остановился, разочарованно посмотрел на изможденное тело, лежащее поверх падали дельфина и презрительно на него сплюнув двинулся дальше знаком показав другим пиратам чтоб они забрали несчастного и лежащий поверх него мешок кукурузной муки.

Вскоре все пираты расселись по машинам. Большинство разместились в грузовой части пикапов прямо сверху мешков и остального добра. Поочередно трогаясь с места и выстраиваясь в стройную колонну машины двинулись по накатанной дороге вдоль, кажущейся бескрайней, пустоши. Вокруг казалось не было ничего кроме песка, низких, редко растущих кустарников, мусора и смердящей падали животных которая встречалась настолько часто что пиратам время от времени приходилось останавливаться чтобы убрать ее с дороги. Примерно через час всей колонной они въехали в какое-то поселение которое судя по остовам полуразрушенных зданий едва можно было назвать городом. По узким улицам, по которым нельзя было проехать иначе чем в одну шеренгу колонна двинулась в глубь города. Уличные торговцы еще издали, завидев вихри клубящейся пыли, поднимаемые автомобилями пиратов смекнув что к чему, уже убирали с импровизированных прилавков, наспех сооруженных из коробок и подручных материалов, свои скромные товары, унося их куда-то вглубь своих ветхих жилищ. Женщины уводили с улиц детей и торопливо снимали с веревок еще мокрое, свежепостиранное белье. Улица по которой двигалась колонна пиратов пустела на глазах словно кукурузное поле после набега саранчи. И лишь старики молча сидели возле своих домов и с вселенским спокойствием наблюдали за происходящим так словно их это не касалось. Один из пиратов, с повязанной на голове майкой, передернул затвор и дал в воздух короткую очередь из автомата видимо с тем чтобы нагнать страху на сидевшего, нога на ногу, старика, но тот даже не шелохнувшись, лишь мельком взглянул на него так как обычно глядит учитель на бестолкового ученика и продолжал сидеть дальше.

Вскоре колонна, словно волнорез разгоняя в стороны, прочь с дороги ребятню и всякую мелкую живность, въехала в какое-то поселение особняком стоявшее в стороне от города. Здесь на пиратов реагировали совсем иначе, так будто они вовсе не представляли никакой опасности. Каждый занимался своим делом, не обращая на въезжавшую колонну машин совсем никакого внимания и только босоногая ребятня на перегонки бежала вслед, весело улюлюкая и пытаясь уцепиться за борта машин. На небольшом пустыре, располагавшемся в самом центре поселения колонна наконец остановилась и пираты, повыпрыгивав со своих мест стали разгружать добычу. Их сразу же обступили человек десять из местных: женщины, мужчины, дети. Мужчины помогали стаскивать в похожую на глиняный сарай, хижину тяжелые мешки, а женщины и дети с любопытством разглядывали своего нового "гостя". Форс выпрыгнул из пикапа и разминая свое затекшее тело, огляделся. Отовсюду доносилась вонь прелой, разложившейся рыбы. Посреди рыжей глинистой пустоши с редкими клочками травы паслись тощие козы, где-то невдалеке, справа от него, несколько чернокожих мужчин, босые, в одних шортах, разбирали рыбацкую сеть, между ними, играя, постоянно сновали ребятишки, то и дело задевая сети и раздражая тем самым рыбаков. Увидев нового человека, ребятня вдруг оживилась и нахватав по дороге мелких камней тут же бросилась к нему. Один из автоматчиков связал Форсу руки за спиной и в сопровождении гогочущей ребятни, швыряющей в Форса камешки, повел его куда-то вглубь поселка к одной из многочисленных, однотипных глиняных хижин. Еще пара автоматчиков пошла следом. Всё вокруг: хижины, заборы и различные хозяйственные постройки казалось было сделано из нехитрых подручных материалов, таких как палки, солома, глина и какие-то прутья по виду своему напоминающие бамбук. Вскоре они подошли к просторному шалашу с двускатной соломенной крышей внутри которого прямо на голой земле располагался пухлый соломенный лежак. Повсюду вокруг лежака, так что и некуда было ступить, ковром расстилались следы чьего-то беззаботного пребывания – пачки от сигарет, консервные банки, обертки от шоколадных батончиков, окурки и прочий мелкий мусор. Конвоировавший Форса пират завел его в самый конец шалаша и привязал к путам, которыми были связаны его руки одним концом длинный кусок веревки. Другой конец он продел через самую толстую жердь, которая нашлась в каркасе шалаша и завязал себе на лодыжку. Затем усадил своего пленника прямо на ковер из мусора и весьма довольный проделанной работой, не снимая с себя автомата, завалился на лежанку головой к выходу. Еще Двое сопровождавших их автоматчиков разогнав взбалмошную детвору уселись снаружи у входа в шалаш. Форс откинулся на стенку шалаша и закрыл глаза. Его все еще мутило. Несмотря на то что огненно-рыжий диск солнца уже клонился в закат в воздухе еще стоял невыносимый зной, и бесстыжие мухи как будто чувствуя беспомощность Форса постоянно норовили сесть ему на лицо и он, как какая-нибудь беспомощная корова постоянно мотал головой чтобы отогнать их. Скоро солнце и вовсе скрылось за горизонт погрузив рыбацкий поселок в густую непроглядную мглу местами разрываемую огненно-желтым пляшущим заревом уличных костров. Сквозь узкий просвет в соломенной крыше пустыми, усталыми глазами Форс наблюдал за звездами. Веки понемногу тяжелели, и он сам не заметил, как голова его завалилась на бок, и он тяжело и протяжно засопел.