– Я уже знаю, – кивнул доктор Синха. – Значит, у вас имеется родственник, работающий в «Восточном Дворце»?

– Ну, не совсем родственник… – вернее, совсем не родственник. – Скажем так: Микки.

– Окей. Микки… А фамилия?

Пол боялся этого вопроса. Ну в самом деле, кто знает фамилию своего постоянного доставщика еды? Конечно, иногда Микки угощался его сигаретами или пугающе дешевым восточноевропейским пивом по ленивым вторникам. Однажды он даже остался досматривать DVD c «Роксаной», но вопрос о фамилии показался Полу слишком личным. А еще Микки сказал, что его ужасно раздражает, когда его принимают за китайца, потому что он не китаец. К сожалению, Пол забыл, откуда он родом, так что происхождение Микки стало еще одной запретной темой.

– Просто Микки.

– Значит, у вас нет родственников, которым мы могли бы о вас сообщить?

– Нет. Ни одного.

Доктор Синха явно ощутил неловкость.

– Что ж, как человек из очень большой семьи, могу сказать, что я вам завидую. Половина моей зарплаты уходит на поздравительные открытки.

– Должно быть, это тяжело.

– Не то слово! – Доктор Синха явно увлекся новой темой. – Семь братьев и сестер, двадцать шесть племянников и племянниц – и это только те, которых я видел. Бац – еще один ребенок. Бац-бац – двойня! Они не умеют останавливаться.

– Ничего себе…

– Значит, я просто напишу здесь: «семьи у пациента нет»?

– Ага.

– А как насчет партнера?

– Нету.

– Окей. Хорошо. Значит, вы совершенно одиноки? – спросил доктор Синха. – Ну, не считая этого Микки?

– Да.

– Превосходно.

– Вы определенно убедили меня, что это так.

Доктор Синха пролистал страницы в блокноте.

– Что ж, думаю, на этом все. Если, конечно, у вас нет ко мне вопросов…

– Нет, – ответил Пол.

Громкий требовательный кашель муженька эхом разнесся по палате. Его «настоящий доктор с другим мнением» так и не появился.

– Абсолютно никаких вопросов? – спросил доктор Синха с некоторой мольбой в глазах.

Пол почувствовал себя обязанным спросить хоть что-нибудь.

– Когда меня отсюда выпишут?

Он вдруг осознал, что действительно хочет знать ответ на этот вопрос. Кажется, Пол начал испытывать сильную неприязнь к больницам.

– Завтра мы осмотрим вас еще раз, и если все будет в порядке, то вы покинете больницу через пару дней, – доктор Синха помедлил. – Но… вы хотите поговорить с Гарди[3]…

Слово «гарди» он сказал осторожно, «гар-ди» – как человек, не вполне уверенный в его правильном произношении[4].

– Вообще-то не очень, – ответил Пол.

Ну какой в этом смысл? Да, его ударили ножом, но человек, который это сделал, уже не доступен для полиции – по крайней мере, без применения спиритической доски.

Доктор Синха смутился.

– Простите. Возможно, я что-то напутал. Английский – мой второй язык. Гарди хотят поговорить с вами.

Пол ощутил легкую тошноту. Переживания по поводу ножевого ранения отвлекли его от общей картины. Он вошел в палату, и через пять минут пациент умер – после физического столкновения, в ходе которого вышеупомянутый мертвец ощутил острое желание ударить Пола ножом. Понятно, со стороны это выглядело очень странно. В самом деле, чем больше Пол думал об этой ситуации, тем сложнее ему становилось разглядеть в ней хоть что-то позитивное. Любые проблемы с полицией станут прямым нарушением второго условия. Она очень ясно дала это понять.

Бросив взгляд из палаты, Пол заметил мелькнувшую в конце коридора куртку со светоотражающими вставками.

– Там полицейский? – спросил он.

– Да, – ответил доктор Синха. – И между прочим, я, как и весь персонал, очень доволен его присутствием. Чуть раньше он любезно помог нам успокоить человека, принявшего слишком много метамфетамина.