Светом порешили заняться позже.

– Впотьмах он не так быстро сообразит, – сказал капитан. – А тут мы ему – браслеты.

И дальше всё произошло действительно молниеносно. Вдвоём вошли в соседнюю комнату, лейтенант направил яркий луч фонаря в лицо «Геннадию», который зажмурился и отвернулся, в то же мгновение капитан защёлкнул наручники на запястьях жертвы, «Геннадий» дёрнулся, но было уже поздно.

- Сиди тихо, паря! – сказал капитан и никакой деликатности теперь в его голосе не угадывалось.

А тут ещё в руке у лейтенанта «Геннадий» увидел пистолет.

- Вы чего, мужики?! – спросил «Геннадий» дрогнувшим голосом и взгляд его заметался.

Он сейчас был похож на приговорённого к смертной казни, который хотя и помнил о вынесенном ему приговоре даже во сне, и ожидал казни ежесекундно, а всё же надеялся на то, что не сегодня, не сейчас. Но вдруг явились палачи, и в мгновение наивные надежды на спасение рассыпались в прах.

- Задерживаем тебя, – сообщил капитан. – Официально.

- За что?!

- Мужик, которому ты подбил глаз, пришёл и написал заявление. Обязаны отреагировать.

- Он же первый начал!

- Разберёмся, - трафаретно ответил капитан и впору было ужаснуться.

Потому что за равнодушием этого служаки угадывалась неприглядная картина происходящего: завертелись, заскрипели колёсики государственной машины, и с каждым оборотом шестерёнок всё меньше оставалось надежды на спасение.

-А женщина где?! – неприятно удивился лейтенант, шныряя по углам лучом фонаря.

- Поссорились мы с ней, – поспешно сообщил «Геннадий».

- Ну, и чего? – метнулся лейтенант к окну, которое, как он с запозданием обнаружил, было распахнуто.

- Ну, и сбежала, – в тон лейтенанту ответил «Геннадий». – Ушла, в смысле. Вылезла в окно. Тут она где-то. Куда пойдёт в ночи?

- Ладно, – сказал капитан. – Отыщется.

Он понимал, какую птицу поймал. За этого красавца начальство простит сбежавшую бабу. Да и куда ей тут, действительно, бежать? Как рассветёт – объявится.

- В общем, теперь бы тебе, паря, своё положение не ухудшить, – сказал капитан наставительно. – Потому рекомендую: веди себя прилично, не козли. Может, всё ещё и обойдётся. Колюня этот, который заявление на тебя написал, к утру проспится, а там всяко может быть. Если он пустой, без денег, а у него сушняк, тут, можно сказать, тебе и карты в руки. Дашь ему сотнягу, он заявление заберёт. Ещё добавишь, он тебе и вовсе отпишет собственной рукой, что претензий не имеет.

Он опутывал «Геннадия» словесами, буквально гипнотизировал, лишал воли, и когда задержанный проникся, капитан манящим голосом гипнотизёра произнёс:

- Иди ко мне!

Звякнул чем-то в темноте, но даже этот звук не насторожил «Геннадия». Поднялся и приблизился. Капитан потянул к себе задержанного за «браслеты», снова чем-то звякнул, и только теперь «Геннадий» обнаружил, что второй парой наручников он надежно пристёгнут к металлической скобе, торчащей из стены.

- Это зачем?! – всполошился «Геннадий».

- Не ждать же мне, пока ты дашь дёру, – сказал капитан. – Подруга твоя сбежала, да если ещё и ты …

- Я не сбегу! - клятвенно пообещал «Геннадий», но клятва его прозвучала до неприличия неискренне, потому что в это самое мгновение он понял, что оплошал, когда не полез в окно вслед за Клавой.

Надо было драпать. Чёрт с ними, с паспортами, которые оставались у ментов. А он тогда ещё надеялся, что обойдётся.

И только он об этом подумал, жизнь его догадку тотчас подтвердила.

- Смотрите! – позвал коллегу лейтенант.

Луч фонаря высветил женскую заколку, торчавшую из оплавленной розетки.

Теперь уже сомнений не оставалось. Какая там семейная ссора!