– Ух ты, маникюр с покрытием, – заметила она, обратив внимание на руки Яна. – И ноги красивые. Танцуешь?

– А лицо некрасивое? – достаточно резко спросил Ян.

Девушка подняла голову и без тени кокетства посмотрела ему в глаза.

– Лицо как лицо. Мрачное и небритое. А сейчас мне необходимо закончить мою работу, – девушка сняла прозрачные перчатки, в которых работала всё это время. Вернее, не сняла, а оборвала, как налипшую плёнку или засохший клей.

«Старому дураку понравились нежные ручки», – подумал Ян, ощущая нечто среднее между изумлением и досадой.

Впрочем, сюрпризы и не собирались заканчиваться. Девушка достала из-под кушетки какое-то плоское устройство, напоминающее большой планшет, и сосредоточилась на большом тёмно-сером экране, который развернулся в воздухе прямо перед её глазами, делая на устройстве карандашом какие-то пометки. Ян не мог видеть изображения, поэтому украдкой стал разглядывать саму девушку. Она сидела в кресле, согнув ногу и опёршись ею на стойку кушетки, полностью увлечённая свой работой. Между грубоватым ботинком и серыми брюками Ян мог рассмотреть носок, отороченный белым кружевом. Время от времени девушка перебирала элементы на своём браслете, таком же, как был у Ро в день их первой встречи на солнечной поляне. На Яна она больше не обращала ни малейшего внимания. Он попытался представить её в другой обстановке, другой одежде, подкрашенной. Мысленно накладывая макияж, меняя причёски и наряд, он добрался до образа Ингрид Бергман2 в роли женщины-армейского офицера.

Вернулся Ро и встал за плечом девушки.

– Итак?

Девушка подняла глаза на Яна.

– Извини, – она заговорила на неизвестном ему языке короткими отрывистыми предложениями, звучащими как армейский рапорт. Ро задал несколько вопросов, кивнул, развернул экран к Яну и начал пояснения, используя карандаш как указку.

– Смотри, здесь находится опухоль, похожа на обычную аденокарциному3. Метастазов Маргит не нашла. Всё остальное в порядке, возрастные изменения, не более того. Сейчас я удалю очаг, потом расскажу, что нужно делать дальше. Не бойся, это не очень больно.

Ро уселся рядом, тоже надел очки и начал водить по телу Яна чем-то похожим на толстый карандаш. Яну захотелось пошевелиться, но предупреждая его движение, Ро придержал пациента свободной рукой.

– Лежи спокойно.

Ян обратил внимание, что Ро заметно напрягся и затаил дыхание, прижав «карандаш» к его телу. Затем вздохнул, потряс рукой и снова напрягся, прижимая прибор к коже. Закончив, коротко бросил девушке:

– Посмотри, что там.

Поймав взгляд Яна, Ро бесцеремонно надел ему на нос свои очки и поводил рукой перед его глазами. Присмотревшись, Ян увидел живую картинку из анатомического атласа: кости, сухожилия, сосуды, составлявшие руку доктора.

Маргит что-то быстро сказала Ро, тот удовлетворённо кивнул и повернулся к пациенту.

– Ничего экстраординарного. Тем не менее, тебе необходимо как можно быстрее попасть сюда на некоторое время, так как оставшиеся раковые клетки необходимо добить лекарствами под строгим медицинским контролем. Твой путь на этот берег в следующий раз окажется более длинным, поэтому будь готов, через несколько дней тебе позвонит проводник и расскажет, что делать.

– А если я не соглашусь?

– Слово «рецидив» знаешь? Вот и думай, соглашаться или нет, – и уже девушке: – Заканчивай.

Ро развернулся и вышел. Девушка приблизилась и легко хлопнула ладонью по щеке Яна. С ощущением нежного тепла на лице он открыл глаза и увидел, что сидит в садовом кресле у себя на заднем дворе, а вокруг давно опустилась ночь.

Он потёр грудь и живот, размышляя о том, что находится на пороге психического заболевания, и поплёлся в ванную, собираясь принять болеутоляющее и тёплый душ, но, глянув на себя в зеркало, замер в изумлении. На его торсе явно выделялись несколько розовых кругов величиной с цент, оставленных «карандашом» Ро.