Ответить я не успел. Дверь отворилась, и в комнату вошли четыре худенькие девушки в сопровождении служанки и старика, который нас впустил. У девушек был несколько растрепанный вид, словно их только что подняли с постели. В отличие от миссис Бозе, девушки не были накрашены, их лица отличались естественной красотой. Все они были одеты в простенькие хлопковые сари разных пастельных оттенков.

– Капитан Уиндем, – сказала миссис Бозе, – разрешите представить вам жителей нашего дома. – Она указала на старика: – Ратана вы уже видели. И конечно, Мину, мою горничную. Остальные – это Сарасвати, Лакшми, Дэви и Сита.

Услышав свои имена, девушки складывали ладони в знак приветствия. Они казались взволнованными. Вполне естественно. В Лондоне большинство юных проституток тоже нервничают, когда их допрашивает полицейский. Большинство, но отнюдь не все.

– Некоторые из нас не говорят по-английски, – продолжала миссис Бозе. – Я буду переводить ваши вопросы на хинди, если вы не против.

– Почему на хинди, а не на бенгали? – удивился я.

– Потому, капитан, что хоть Калькутта и столица Бенгалии, но многие ее жители не бенгальцы. Сита, например, из Ориссы, а Лакшми – из Бихара. Хинди для нас, скажем так, лингва франка. – Она улыбнулась собственной формулировке и указала на Банерджи: – Полагаю, ваш сержант говорит на хинди?

Я посмотрел на сержанта.

– Я давно не практиковался в хинди, сэр, – ответил тот, – но понимаю довольно сносно.

– Хорошо, миссис Бозе, – согласился я. – Спросите их, пожалуйста, не видел ли и не слышал ли кто-нибудь из них вчера ночью в переулке чего-нибудь подозрительного.

Миссис Бозе перевела мой вопрос. Старик, судя по всему, не расслышал, и она повторила погромче. Я взглянул на Банерджи. Он не сводил глаз с Дэви.

Одна за другой девушки ответили «на́хин».

Я продолжал сомневаться.

– Вчера в доме находилось семь человек, и никто ничего не видел и не слышал?

– Очевидно, нет, – сказала миссис Бозе.

Я посмотрел на всех по очереди. Старик Ратан, по всей видимости, совсем глух и вряд ли мог что-то слышать. Мина, служанка, могла, но ничто в ее жестах и мимике не заставляло заподозрить, что она что-то скрывает. Миссис Бозе слишком хитра, чтобы выдать себя, даже если что-то знает. Женщины ее рода занятий быстро овладевают навыком отвечать на неудобные вопросы полиции. А вот четыре девушки – другое дело. Наверняка они не спали большую часть ночи, потому что были с клиентами. Возможно, кто-то из них что-нибудь видел. Если так, они, пожалуй, не смогут скрыть это так умело, как миссис Бозе.

Я обратился к Банерджи:

– Сержант, пожалуйста, задайте тот же вопрос снова всем девушкам по очереди.

Он исполнил мою просьбу. Я внимательно наблюдал за девушками, когда они отвечали. И Сарасвати, и Лакшми ответили «нахин». Дэви секунду поколебалась, отвела взгляд и в итоге тоже сказала «нахин». Этого секундного промедления мне было достаточно.

Банерджи задал свой вопрос последней девушке. Она дала тот же ответ, и я не заметил никаких признаков неискренности. Итак, нам нужно было поговорить с Дэви. Только не здесь и не сейчас. Лучше пообщаться с ней наедине.

– Увы, боюсь, мы ничем не можем вам помочь, капитан, – подвела итог миссис Бозе.

– Кажется, вы правы, – согласился я, поднимаясь с дивана.

Банерджи последовал моему примеру. Если миссис Бозе и почувствовала облегчение, она не подала виду, безмятежная, словно лотос на озерной глади. Я предпринял еще одну попытку выбить ее из колеи:

– Разрешите еще один вопрос?

– Конечно, капитан.

– Где сейчас мистер Бозе?

Она игриво улыбнулась.

– Ладно вам, капитан. Вы должны понимать, что в моей профессии бывает полезно поддерживать респектабельный образ. Поверьте, быть замужем, даже если мужа никто никогда не видел, очень удобно – это помогает справляться с разными житейскими неприятностями.