Хлопнув Питера по плечу, Стейси потянула его к метро.

– И даже лекции. Я расскажу о них по пути к твоей тете.

Стремительный бег поезда был слишком громок, чтобы беседовать, и Питер довольствовался тем, что разглядывал Гвен. Он был влюблен навсегда – даже если забыть о ее платиновых светлых волосах, оленьих глазах и миловидной фигуре. Дочь капитана полиции, она унаследовала от отца твердые нравственные принципы и не менее твердый, когда дело доходило до отстаивания собственных убеждений, характер. В отношениях с ней Питера беспокоил только один вопрос: что она только, черт возьми, нашла в таком, как он?

Конечно, их отношения не были обычным танцем парня и девушки. Ему приходилось скрывать от нее оборотную сторону своей жизни, и суперзлодеи вторгались в их отношения на каждом шагу. То Метеор, то Носорог, то Расплавленный Человек, то Стервятник, то Зеленый Гоблин, то Шокер, то Ящер, то тот, то этот… Рано или поздно он столкнется с каким-нибудь проходимцем, который назовется просто «То».

Первую лекцию в ГУЭ он, отвлеченный паучьими делами, просидел, ссутулившись, с отсутствующим видом, и все решили, что он – сноб. Но та, что сидела рядом, прижавшись к нему плечом, оставила без внимания ухаживания Флэша Томпсона и первой подошла к Питу. Отчего? Может, унаследовала от отца и нюх на тайны? Однако, когда он «таинственно» сбежал от опасности, она вместе с остальными сочла его трусом и отвернулась от него…

На половине пути двери вагона со свистом разъехались. Пользуясь недолгим затишьем, Гвен наклонилась к его уху и что-то шепнула.

– Что ты говоришь?

– Говорю, что очень рада быть с тобой.

Он еще крепче прижал ее к себе.

– Ага, я и в первый раз слышал. Просто хотел услышать еще раз.

Когда Эм-Джей начала намекать, что Гвен питает к нему нечто большее, чем дружеские чувства, это просто не укладывалось в голове. И даже когда Гвен сама сказала, что «запала на одного застенчивого шатенистого байкера», он решил, что она шутит.

Толчок в плечо вернул его из прошлого в настоящее.

– Приехали, прекрасная мечтательница!

– А?!

– Думала, ты любишь старые песни[1]…

– А, да. Верно.

Они вышли на высокую платформу станции Форест-Хиллс в разгар обеденного времени. Питер вспомнил о галантности и постарался расчистить для Гвен путь.

Впрочем, хорошим кавалером он не был никогда. На их первом свидании он умудрился забыть даже о том, что Стейси – его коллега и сокурсница. Однако после того как Питер внезапно исчез, чтобы схватиться с Доктором Осьминогом, она не назвала его трусом – она крепко обняла его, искренне волнуясь, не ранен ли он.

Это заставило Питера призадуматься.

Вернее, это, наоборот, заставило выкинуть лишние мысли из головы.

Идя под руку с Гвен вдоль зеленых улиц своего детства, Питер думал, отчего до сих пор не рассказал ей обо всем. Они могли болтать на любые другие темы, какие только можно вообразить, но о другой, тайной стороне своей жизни он неизменно молчал. Дистанция, которую он вынужден был соблюдать в отношениях со всеми вокруг, сильно омрачала и его отношения с Гвен.

Конечно, и она чувствовала это. Отрицание очевидного стало его личным «пунктиком».

– Пенни за твои мысли?

– Прогадаешь, Гвен.

Конечно, он мог бы сказать, что беспокоится о тете Мэй. В общем, это было правдой. Когда Питер поселился в Вилледж, у Гарри, к вырастившей его женщине переехала Анна Уотсон, тетка Мэри Джейн. Несколько дней назад она сообщила, что тетя Мэй плохо себя чувствует, а возможность навестить ее появилась только сегодня.

Но его мысли были заняты не только этим, а рассказать Гвен лишь половину правды было все равно, что оскорбить ее.