Они интересны по композиционным результатам получения сложного целого из простых частей и моделирования возникновения нерегулярностей. Однако очевидно, что получение с помощью компьютера реального знания происхождения языка возможно лишь в том случае, если этим знанием уже обладает исследователь, составляющий программу для работы компьютера.

Для некоторых исследователей представляется эвристичным экологический подход. Они считают, что отправными пунктами эволюции, приведшей к появлению человеческого языка, являются выход человека в саванну, а также бипедия, т.е. передвижение на двух ногах. Переход к двуногому движению вызвал развитие жестикуляции. Постепенно жесты якобы сместились внутрь рта22. Это, конечно, фантастическая гипотеза, поскольку проследить, каким образом жест смещается внутрь рта, просто нереально. Внутрь рта можно поместить какой-то материальный объект, но не жест. Для выполнения такой акции ротовую полость пришлось бы радикально «переоборудовать».

Аналогичный характер имеют и представления, согласно которым язык чем-то напоминает паразита, который колонизует мозг23.

В отличие от жестовой системы происхождения языка А.Н. Барулин предлагает в качестве протосемиотической звуковую систему сигнализации. Мутационные процессы у Homo erectus, считает он, приводят к способности звукоподражания, тонкого регулирования дыхания, объединению когнитивных и звуковых модулей в единую речемыслительную систему.

Проверить это, естественно, невозможно, и поэтому построение таких гипотез можно отнести к «просто историям».

Вместо таких «просто историй» предлагается рассматривать онтогенез, процесс реального становления речи, – от младенца до взрослого – в качестве свернутого филогенеза24. Исходное здесь – это исследование лепета ребенка.

Проблема «свернутости» истории происхождения языка в онтогенезе заключается в том, что лепет ребенка развивается в речь под воздействием матери и отца, т.е. взрослых, которые играют роль своего рода «богов». Если первочеловек был подобен «младенцу», то роль «богов», формирующих его «взрослую» речь, могли играть инопланетяне, принесшие развитой язык с алфавитом, грамматикой, синтаксисом и морфологией. Заметим, что идея инопланетян, представителей высокоразвитой цивилизации, посетивших Землю, получает все более широкое хождение в средствах массовой коммуникации.

И это было бы решением проблемы происхождения языка человека как жителя Земли. Но проблема происхождения языка как такового оказывается нерешенной, поскольку оставалось не ясным, как произошел язык инопланетян.

Своеобразным контрапунктом этой позиции является точка зрения, согласно которой глоттогенез не представляет собой развитие новых способностей, рождение нового качества. «Соответственно, – пишет С.А. Бурлак, – никакой специальной точки перехода от “доязыка” к языку не было, был континуум усложнения возможных комбинаций: сначала высказывания содержали по одному слову, потом – по два и т.д.»25.

Интересно в этом контексте столкновение двух гипотез. Во-первых, «гипотеза груминга», которая связывает происхождение языка с его ролью в социуме. Груминг описывается как дружеское «обыскивание» особей в группе. В соответствии с этой гипотезой, «обыскивание» перерастает в язык как более экономное средство, требующее меньше временных затрат для взаимной идентификации.

Этой гипотезе противостоят исследования, доказывающие, что взаимная идентификация и формирование дружеских чувств реализуются при помощи не столько языка, сколько невербальной коммуникации – манеры держаться, ухаживания, объятий, поцелуев, улыбок, запаха и т.д. Делается вывод, что социальная функция языка не может считаться движущей силой глоттогенеза.