– Подходите, добрые христиане! – проскандировала высокая тучная женщина с красными щеками, набухшими от широкой улыбки. – Подходите, дорогие мои. Бог даст, поможем чем сможем, – обратилась она к слабо шагающему старику, на одежде которого виднелся отпечаток нищеты, а на лице – отпечаток голода.

Женщина услужливо взяла старика под руку и провела в огороженный дворик с палатками, где над входом был натянут транспарант из зеленого сукна с надписью: «Еда и помощь верующим».

Жизнерадостная картина красочного весеннего полудня, обласканного нежным светом солнца, развернулась в тени церковных куполов. От звуков праздничного перезвона стаи голубей вспорхнули в небо, перетряхнув ветви деревьев с распускающимися почками листьев. Темно-синие крылья захлопали над головами прохожих.

Двенадцать палаток с крестами и иконками внутри разместились на небольшой площади среди высоких кленов в полусотне метров от территории местного храма. В пяти из них всем желающим подавали еду в одноразовых тарелках и ломоть свежего хлеба, в четырех других наливали горячий чай, а в трех оставшихся стояли пластиковые столы и стулья, где люди могли отобедать. За еду и напитки денег никто не брал. Гости расплачивались улыбками и словами благодарности. Казалось, что нет в мире более дружественного места со столь притягательной атмосферой. Отблеск света от золотых куполов на фоне придавал площади еще более чудесный, благодетельный вид. Запах немытых тел и грязной одежды перебивал аромат похлебки и чая с медом. Грусть в глазах оттеняла робкая улыбка. Доброта освещала безнадежно опечаленные лица нищих сильнее, чем лучи полуденного солнца.

Мужчина в шерстяном свитере с довольным видом расхаживал среди бедняков вместе с той самой дородной краснощекой женщиной.

– Посмотри, Вера, как Новиковых обступили! Видно, чудо как хорош Людмилин суп. – С этими словами он подошел к одной из палаток, куда выстроилась целая очередь.

За прилавком работали два молодых человека в кухонных фартуках. На раздаче стоял и наполнял супом тарелки мужчина лет двадцати семи с вялым, слегка пухлым животом, широкими бедрами и покатыми плечами. Лицо его тоже не отличалась особенной выразительностью: округлый лоб, высоко расположенные густые брови, темные короткие волосы, круглый подбородок без щетины и карие глаза, спрятанные за очками на тонкой металлической оправе. Рядом с ним улыбалась посетителям худая невысокая девушка двадцати трех лет с бледной кожей и заплетенными в короткую косу белокурыми волосами. Каждому подходившему она вручала кусок белого хлеба, беспрестанно сияя яркими голубыми глазами.

– Как дела, Андрей? Справляешься? Почти вся ярмарка у вас столпилась.

– Да, Вячеслав Борисович, – Андрей робко улыбнулся и добавил: – Технически, ярмарка – не совсем верное слово. Так рынок называют, а мы ведь не торгуем.

– Зато просто и понятно на слух. Легко запомнить, – подмигнул в ответ Вячеслав Борисович.

– А Люда наша как сияет, – с улыбкой заметила Вера, глядя на девушку рядом с Андреем.

– Еще бы ей не сиять! – из других палаток послышались женские голоса, обращенные к Новиковым. – Первые месяцы замужества самые счастливые.